«Снимите с нас эти кандалы!» Интервью с генеральным директором Южного молочного союза Константином Синецким
– Константин Васильевич, каким оказался 2024 год для Южного молочного союза?
– Мы как некоммерческая организация объединяем предприятия молочного отрасли Юга России. На сегодня в Южном молочном союзе 24 молокоперерабатывающих завода, располагающихся на территории Республики Адыгея, Краснодарского и Ставропольского края, Ростовской и Волгоградской области, Республики Крым. Также на правах почетных членов в союзе состоят ФГБОУ ВО «Кубанский государственный технологический университет» (КубГТУ), Краснодарский региональный институт агробизнеса, и ФГБНУ «Краснодарский научный центр по зоотехнии и ветеринарии», который присоединился к нам в 2024 году.
Условия работы непростые, власти меняют риторику общения, в том числе с некоммерческими организациями, и то, что мы есть, что мы по-прежнему пользуемся доверием и поддержкой наших членов, выполняем их поручения, защищаем их интересы – это самый главный для нас результат. Оценку нашей работы члены союза дадут в начале будущего года на итоговом Общем отчетном собрании, когда будут подготовлены финансовые отчеты о результатах работы наших членов.
– Вы сказали, что условия работы непростые, уточните, пожалуйста.
– Объемы производства молока и переработки растут, а экономическая эффективность предприятий падает. В первую очередь это связано с экономической ситуацией в стране в целом: изменяется кредитная политика, изменяются ставки рефинансирования, увеличиваются расходы по всем статьям, что ведет к росту себестоимости.
А сверху в административном порядке буквально языком ультиматумов с привлечением правоохранительных органов, прокуратуры, антимонопольной службы и т.д. идет требование о сдерживании цен. Отрасль встроена во всю эту цепочку и вынуждена терпеть любые притеснения, подстраиваться, теряя в своей экономической эффективности.
Поэтому важным событием для нас стало успешное проведение осенью 2024 года II Всероссийского молочного форума регионов, организованного Южным молочным союзом совместно с Союзмолоко. На мой взгляд, это важнейшее событие в молочном отрасли России. Форум собрал представителей из разных регионов, которые вели честный диалог, обсуждая все аспекты работы. В итоге участники приняли резолюцию, которая является значимым ориентиром и опорой для развития отечественной молочной отрасли.
Участники рынка должны видеть и слышать, куда идет отрасль, с какими проблемами сталкиваются коллеги, как они их решают, как друг друга морально поддерживают, да, даже просто внутренняя мотивация. Кроме того, резолюцию мы направили во все инстанции, включая Госдуму, Совет Федерации, Правительство РФ. Оценка этой резолюции будет дана в будущем, как я думаю, на наши тезисы, прогнозы, предложения чиновники будут опираться в своей работе, поскольку должны отдавать себе отчет о последствиях своих действий.
Отмечу, что проведение очередного III Всероссийского молочного форума регионов намечено на 8-11 сентября 2025 года на Федеральной территории «Сириус».
– Расскажите подробнее об этих «последствиях».
– На форуме много говорилось о том, что молочная отрасль очень зарегулирована. Обязанности, которые на нее возложены, ведут к перенапряжению сил и средств. Предприятия платят за надзоры, контроли за контролями, контроли на всякий случай. Вот этих контролей в отрасли чрезвычайно много.
Взять, к примеру, проблему контроля остатков лекарственных средств. Для нас абсолютно непонятно, почему государство от нее самоустранилось. Ведь выдавая документ о ветеринарной безопасности молока-сырья, но возлагая на отрасль этот контроль, оно само признает, что не обеспечивает эту безопасность. Требования предъявляются предприятиям, которые должны оплачивать контроль за 4 группами антибиотиков, а это большие деньги, по моей оценке, от 1% до 2% от доли расходов на молоко-сырье. Как следствие происходит его удорожание.
– Почему проверка на наличие лекарственных средств в молоке не расценивается, как дискредитация государственного документа о гарантиях ветеринарной безопасности продукции?
– Есть еще ряд аспектов, которые также перенапрягают отрасль. Возьмем существующее в техрегламенте требование о том, что от момента получения сырья до момента его поступления на производство должно пройти не больше 36 часов. Почему установлены такие правила, которые ограничивают рынок сырья, тем более, когда есть возможность транспортировать молоко на дальние расстояния в охлажденном виде, продлевая период его сохранности? Почему система «Меркурий» выключает такую возможность? Если везем молоко дальше, чем 2 тыс. км, и не успеваем по времени, то получается, что сырье обесценивается, при этом в близлежащем регионе оно переоценивается. Идет перекос в этом направлении.
Очевидно, что власть, чиновники не всегда думают о судьбе молочных предприятий, не видят и не ценят, работающих там людей. От имени государства постоянно придумывают то увеличение утильсбора, то поднимут экологические сборы, то внедрят обязательную маркировку и прочее. Вероятно, рассуждают так: не справился с дополнительной нагрузкой, обанкротился, сдал оборудование на металлолом, с нас не убудет, страна большая, предприятий много, запас мощностей у тех, кто выживет, достаточный.
В Резолюции справедливо отражено, что тяжелее всего приходится небольшим молочным предприятиям, которые находятся на грани выживания. Бенефициарами этой ситуации являются большие агрохолдинги, которые сейчас активно за бесценок скупают обанкротившиеся предприятия, как аграрного, так и перерабатывающего направления.
Понятно, что нельзя без больших предприятий – носителей современных технологий и трендов, но нельзя и без маленьких, сохраняющих традиции производств, поскольку ценно именно разнообразие выпускаемых продуктов.
– Насколько станут болезненными для отрасли уже озвученные нововведения. Первое – решение Минсельхоза о снижении субсидирования процентной ставки по старым льготным инвестиционным кредитам до 50% с 2025 года. Второе – повышение ставок утильсбора на сельхозтехнику в пять раз с 2025 года?
– К сожалению, решения в основном уже приняты, такова правда жизни, в которой мы живем: сначала что- то пообещают, а потом волевым решением отменят. Так было с компенсацией расходов предприятиям за маркировку, которую постоянно задерживают и корректируют.
Минсельхоз через Союзмолоко еще в 2023 году отрапортовал, что выполнил свое обещание. Но оказалось, что это не так: у нас Крым, Ставрополье не получили компенсации. Мы напрямую обратились в Минзенхоз, и он вынужден был вернуться к этому вопросу, снова пообещав, что все, кто в 2023 году не получил компенсацию за маркировку получат ее в 2024-м. Но и в текущем году предприятия ее не получили, теперь возмещение расходов перенесли на начало 2025 года.
Сейчас Нижегородский, Ивановский молочные союзы активно выступают против утильсбора по тракторам. Они молодцы и, хотя эта тема наших переработчиков напрямую не касается, мы, как можем, их поддерживаем.
– В резолюции также говорится о высокой импортозависимости молочной отрасли, как в производства молока, так и высокотехнологичных направлениях его переработки. Каким образом можно ситуацию изменить, и реально ли это в нынешних условиях?
– А есть ли выбор? В резолюции эти позиции отражены как риски. К примеру, некоторые зарубежные компании, поставлявшие закваски, уходят с российского рынка, а смена поставщика заквасок – это всегда перестройка технологии производства с непонятным до конца результатом. То есть не факт, что будет лучше, не стало бы хуже.
Приведу пример Тимашевского завода детского питания в Краснодарском крае, который входит в компанию «Вимм- Билль-Данн». Предприятие выпускает молочное и детское питание для детей от 6 месяцев и старше. Мы там побывали перед поездкой с выступлением на Конгрессе молодых ученых. Выяснилось, что замена поставщика заквасок – отдельная производственная и затратная задача, которую нужно решать.
Сейчас у всех предприятий очень большая проблема с техническим обслуживанием и ремонтом импортного дорогостоящего оборудования, технологических линий. Далеко не все узлы можно импортозаместить.
Кроме того, в отрасли катастрофа с кадрами, особенно «штучными», например, с технологами, их просто нет. Началось перетягивание кадров предприятиями, гонка зарплат…
Не хватает всех! В тоже время, к примеру, именно Краснодарский край одним из первых принял нормативные документы о запрете допуска мигрантов по целому перечню работ, что просто дестабилизировало рынок рабочей силы, создало вал проблем. Раз чиновники их создали, то пусть придумают, как их теперь решить.
– На ваш взгляд, насколько в нынешних условиях возможно увеличение объемов экспорта молочной продукции и улучшение за счет этого финансового положения переработчиков?
– Если есть дополнительные рынки сбыта, которые расширяют финансовые возможности наших предприятий, то это здорово, и этим надо пользоваться. Тем более, что Россия – носитель уникальных продуктов и уникальных традиций. Русскоязычное население, в том числе из стран бывшего СССР, разбросано по миру, поэтому очевидно, что оно могло бы стать потенциальным потребителем российских продуктов за рубежом.
Насытить их потребности, как я думаю, вполне решаемая задача. Но препятствием здесь снова становится зарегулированность отрасли и сложные, абсолютно ненужные требования. Об этом также отмечено в резолюции. В частности экспортная процедура предусматривает ряд дополнительных и очень дорогих исследований на тяжелые металлы, радиологию и прочее. При этом покупающая продукты сторона таких исследований не требует! Тогда, зачем нам это делать? Мы этот вопрос задавали, причем вот в каком ключе: если такие исследования действительно характеризует безопасность продукции, то почему они не проводятся для наших покупателей? Если продукты безопасны для нас, то почему мы не можем взять их с полки и отправить на экспорт? Или весь вопрос в освоении бюджета на этих дорогостоящих исследованиях?
– В Россельхознадзоре нам ответили, что в России много недобросовестных производителей и ведомство должно подстраховаться. Так у нас что, на экспорт свою продукцию недобросовестные отправляют?
Получается, что добросовестные платят за сомнения наших уважаемых чиновников, а это большие затраты, которые влияют на конкурентное преимущество.
– В какой поддержке стороны государства сегодня нуждается молочная отрасль в первую очередь?
– Отвечу, обращаясь к чиновникам: «Снимите с отрасли эти кандалы!». Я уже сказал выше про зарегулированность, про маркировку, которую люди от власти называют государственной задачей. Зачем сейчас деньги за марки с предприятий брать? Ведь это же в масштабах отрасли десятки миллиардов рублей! Вы просто сделайте этот «Честный знак» бесплатным, поддержите отрасль таким образом. Тем более, что стратегией по противодействию незаконному обороту промышленной продукции в РФ на период 2025 года (введена распоряжением правительства РФ №256-р от 06.02.2021 года) предусмотрено финансирование расходов на введение систем прослеживаемости именно за счет ассигнований из бюджета федерального, регионального и др. уровней.
Это только один шаг, и таких шагов можно найти сколько угодно. Самое главное – это не мешать, а помогать работать.
– Молокоперерабатывающие предприятия южного региона загружены только на 50%. Не хватает сырья или нет смысла делать больше продукции, которая, возможно, не будет реализована? В чем причина?
– Часть молока сырья, производимого в южном регионе, развозится в общей сырьевой зоне на переработку в соседние с Краснодарским краем территории, например, в Адыгею, а также в Ставрополье, Ростовскую и Волгоградскую области, Крым, Карачаево-Черкесскую и Кабардино-Балкарскую Республики, которые себя молоком обеспечивают не полностью. Кубанским переработчикам сырья хватает, тут все дело в потребительском спросе. Объемы выпуска молочной продукции зависят от него. На полках ее достаточно, свободного места там нет.
Отмечу, что существует проблема с госзакупками для муниципальных предприятий, а также общепитом и выносной торговлей пиццей и прочее, куда по-прежнему вместо молока идет фальсификат. Поэтому, в том числе, у наших предприятий загруженность неполная.
– Вы ранее сказали, что к Южному молочному союзу в этом году присоединился Краснодарский научный центр по зоотехнии и ветеринарии, который ведет изыскания в области племенной работы и геномной оценки. Какое место уделяется на Кубани племенной работе?
– У меня есть справка Минсельхоза Краснодарского края. Здесь в рамках реализации программы генотипирования крупного рогатого скота приняли участие 25 хозяйств, генотипировано более 40 тыс. голов КРС. До конца реализации программы, а это еще три года, планируется прогенотипировать более 90 тыс. голов КРС и профенотипировать (дать оценку по фенотипу) более 200 тыс. голов скота.
Пока результатов оценки нет, потому что набирается референтная группа, которую можно оценить и дать какие-то достоверные данные.
Кстати, скоро они будут выступать на VII Научно-практическом семинаре для представителей отечественной молочной промышленности Юга России на тему: «Современные требования к организации производственного контроля при выпуске и приемке молока-сырья», который мы проведём 28 -29 января 2025 года в городе Краснодаре на базе Кубанского государственного технологического университета, тоже нашего почетного члена.
Благодарим за интервью!
