О ключевой ставке ЦБ

Я не большой поклонник проводимой в России денежно-кредитной политики (более того — её критик). Но ещё больше я не люблю, когда ключи ищут под фонарём, а не там, где потеряли.

Да, ключевая ставка влияет на доступность и стоимость оборотных кредитов, это так. Но в куда большей степени на доступность кредитов в целом влияют нормативы резервирования: сколько денег банк должен «отложить», если выдал тот или иной кредит. Запретительные нормативы резервирования по проектному финансированию уже много лет не позволяют запускать новые производства в частном секторе. Не происходит пресловутого импортозамещения. А у работников не появляется разнообразия в выборе работодателя (Москва не в счёт). И какой-то значимой публичной критики в этой связи мне часто слышать не приходится. А это корень зла! Только вот действующим владельцам «заводов, газет и пароходов» это не мешает зарабатывать на приватизированных построенных при советах (и при монархии) заводах, а потому и прикормленные олигархами всех мастей «аналитики» этой проблемы не замечают.

Какой итог? Монополизация экономики. И низкие зарплаты. Ибо зарплаты в условиях, когда не работодатель ищет работников, а работники держатся хотя бы за какую-нибудь работу, не растут. Не имеют причин они в таких условиях расти.

А что же означает вчерашнее повышение ключевой ставки? Оно произошло по двум причинам. Во-первых, ускорение роста цен — вкладчикам компенсируют потерю реальной стоимости их банковских вкладов. Во-вторых, Банк России больше не видит оснований компенсировать за счёт расширения выдачи кредитов выпадение доходов населению из-за пандемийных ограничений: мол, «экономика приспособилась — идите работать». Кстати, в частности, на заводы Дерипаски.

Доступность кредита для модернизации экономики в российских условиях зависит от большого количества факторов, значительно более весомых, нежели ключевая ставка. А низкие доходы многих россиян связаны с монополизмом нашей экономики, а не с тем, что процентную ставку повысили на 0.25% годовых.

Источник