«Молочная группа вызывает наибольшее беспокойство»: осеннее бешенство цен
Региональные чиновники, пытаясь объяснить, почему так подорожали молочные продукты, старательно подыскивают общие фразы: «Цены растут на 10% каждую осень, поскольку коровам надоедает давать молоко, а школьники начинают его пить». На самом деле это не так. Столь резко цены выросли именно в этом, и только в этом, году – в результате то ли стечения обстоятельств, то ли спецоперации против собственного сельского хозяйства.
Минсельхоз предупреждал…
В середине июля 2013 года замглавы Минсельхоза Илья Шестаков предупредил журналистов, что рост цен начался: представители «Вимм-Билль-Данна» и «Данона» сообщили чиновнику о повышении отпускных цен на свою продукцию. Дело, повторимся, было в разгар лета, и аргументы о прекращении свободного выпаса в тот момент никак не работали.
Глава Союза производителей молока Андрей Даниленко, привычно намекнув на желательность увеличения государственных субсидий, обвинил во всём ВТО и Таможенный союз: дешёвый ввоз новозеландского и беспошлинный белорусского молока нанесли жестокий удар по российскому молокозаводчику. «Многие производители приняли решение сократить производство или вообще его прекратить», – сокрушался он. Действительно, например, в Татарстане уже в середине лета надои падали весьма стремительными темпами.
И чиновник, и бизнесмен сошлись на том, что рост цен минимум на 10% до конца года неизбежен.
Казус «Фонтерры», конфликт с Белоруссией
Россия производит порядка 32 млн т сырого молока в год и практически не экспортирует этот продукт. Ещё 12 млн т закупаются за рубежом, в первую очередь в крошечных Белоруссии и Новой Зеландии. Последняя в лице своего молочного флагмана «Фонтерры» наполняла до 8-10% российского рынка.
И 3 августа грянул запрет на импорт продукции «Фонтерры».
Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко не скрывал, что запрет фактически основывался на слухах: в какой-то партии какой-то продукции «Фонтерры» кто-то обнаружил бактерию, вызывающую ботулизм. Правда, эту информацию распространило руководство самой компании, оно же начало отзыв потенциально опасной продукции. В Россию молоко из «группы риска» не поставлялось, но, безусловно, это тот случай, когда лучше перебдеть, с ботулизмом не шутят.
5 августа руководство «Фонтерры» извинилось перед всеми клиентами за подобный форс-мажор, подчеркнув, правда, что наличие опасного возбудителя так и не доказано. Далее лаборатории всех крупных стран мира взялись за анализ новозеландской продукции и к концу августа пришли к выводу: бактерии в молоке, конечно, есть, но ботулизм ни одна из них не вызывает, тревога оказалась ложной. К тем же выводам пришёл и Роспотребнадзор. 6 сентябрязапрет на импорт был снят.
При этом на конец августа пришёлся кризис в отношениях с Белоруссией. В лихорадочном поиске продукции, запрет которой больнее всего ударил бы по непокорному соседу, Геннадий Онищенко первым делом заговорил о молоке. Однако остановка и этого импорта привела бы к полуторакратному росту цен в сентябре – перед выборами такого себе позволить нельзя. Поэтому остановились на свинине, которую Белоруссия и без того уже почти не производила.
За ценами не угнаться
Тем не менее маховик подорожания успел раскрутиться: больше месяца жить без одного крупнейшего поставщика и в это время ссориться со вторым сложно. Официальные данные о росте цен на молоко отсутствуют, но от журналистов скрыться трудно. В Омске подорожание за одну неделю составило 12%. В Оренбуржье подняли закупочные цены и ждут роста розничных минимум на 10%. На московских прилавках, по субъективному ощущению автора (как-то не догадался он записать точные цены на конец августа), цена выросла на 8-10%. Впрочем, Росстат в курсе. На недавней пресс-конференции в «АиФ» глава ведомства Александр Суринов заявил: «Молочная группа вызывает наибольшее беспокойство, причём мы наблюдаем эту тенденцию уже с прошлого года. Цены на молоко растут неравномерно по территории страны, у бедных регионов индекс изменения цен очень высокий».
10% за неделю-две – и правда высокий. Что делать-то будем?
