Изобрести «колесо» для племенного скотоводства. (к 100-летию со дня рождения ученого-биолога, профессора И.В. Смирнова)

Роль выдающегося изобретения, а также зоотехнической науки и высшей школы в построении новой системы селекции племенного скота рассматривается с точки зрения их участия в реформировании отрасли племенного скотоводства.

События охватывают период от построения административной системы разведения племенного скота в СССР и нынешнего состояния племенного дела в постсоветских странах до будущей организации владельцев скота в породные ассоциации.

Часть 1

Сегодня трудно представить, как древний человек обходился без своего помощника – колеса. Точно так же для современных животноводов процедура искусственного осеменения (ИО) стала обыденным делом, хотя всего 65 лет назад (!) об этом можно было только мечтать.

Открытие способности гамет и эмбрионов выживать при запредельно низких температурах можно образно сравнить с изобретением колеса, которое значительно облегчило жизнь человечества. Вместо необходимости ходить пешком, таскать и волочить тяжести для древнего человека вдруг открылась возможность катить грузы и передвигаться со скоростью лошадиного экипажа или – позднее – современного автомобиля. Так и в племенном деле: возможность накопления, длительного сохранения и неограниченного использования гамет и эмбрионов высокопродуктивных животных позволило на порядок поднять скорость селекции, вывести уникальные породы, значительно облегчившие существование современного человека.

Если сравнить масштабы и скорость разведения сельхозживотных в начале века с передвижением пешком, то упомянутое открытие коллективом авторов из подмосковного ВНИИ животноводства (В.К. Милованов, И.И. Соколовская, И.В. Смирнов, 1947) возможности криоконсервирования спермопродукции поставило племенное дело «на колеса». А появление в наше время генно-маркерной инженерии в селекции племенного скота равносильно изобретению мотора, который приделали к колесу. Поехали!

Печально, что изобретенным советскими учеными «колесом» умело и в полной мере воспользовались зарубежные коммерсанты и селекционеры (об этом далее). В отличие от отечественных племенников, они «катили» селекцию в направлении специализированного, экономически выгодного молочного и мясного скотоводства. Создали совершенные племенные стада и породные объединения фермеров, смогли достичь не виданных ранее результатов продуктивности. А что у нас?

Настоящая селекция веников не вяжет

Украина поставляла основную часть

правителей всего Советского Союза,

 – это и есть результат того самого голодомора.

В. Глазко, 2000

В чем принципиальное отличие между пролетарской селекцией в СССР и разведением скота по законам аграрного бизнеса?

Отечественные разработчики фенов (около 100 пород и типов скота в прошлом столетии), подобно Сизифу (рис. 2) толкали советское племенное дело «в гору» по критериям разведения, утвержденным постановлениями партии и правительства. Научное обеспечение пролетарской селекции осуществляла Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им. Ленина (ВАСХНИЛ), которую с середины 30-х гг. прошлого столетия возглавлял наш земляк с Полтавщины – академик Трофим Лысенко. Так что за нынешнее состояние скотоводства в Украине винить вроде бы некого...

Пролетарские критерии разведения скота ничего общего с экономикой производства мяса и молока не имели. Удои, в отличие от поголовья – почти не росли. Хотя по способности коров выживать в «нечеловеческих» условиях колхозно-совхозного содержания (надо отдать должное) отечественная селекция добилась определенных успехов. Вот как об этих достижениях с сожалением говорила народный селекционер, генеральный директор ГСЦУ И.С. Воленко [1]:«Пролетарская селекция добилась своего, мы создали коров, способных выживать на соломе. Мы привыкли не кормить корову, а получать молоко, поэтому кроме красной степной ничего не имеем».

В итоге в конце прошлого столетия удой советских парнокопытных фенов оказался в 2-4 раза ниже животных зарубежной селекции.

Главный лозунг пролетарской селекции – больше гибридов хороших и разных, в революционно короткие сроки. Так из нескольких исторических пород, обитавших в Российской империи в начале века, родился лысенковский породный «веник» – нынешнее отечественное стадо скота [2, 3].

Чтобы управлять породным многообразием (а правильней сказать – безобразием), в начале 30-х годов прошлого столетия на Украине и в РФ была создана неуклюжая и громоздкая система командно-административной селекции (тоже напоминающая по структуре веник) во главе с «Укр-» и «Росплемобъединением».

Племенной «веник» (больше пород хороших и разных), который прочно засел в головах отечественной зоотехнии – чисто советское изобретение, и мы о нем подробно писали [3]. А вот историю его организации и финансирования племенной работы по типу административной пирамиды раскопал доктор с.-х. наук Ю.Д. Рубан [4].

Этот «симметричный и соподчиненный» (по Ю. Рубану) племенной «веник» связали горячие большевистские парни (Н.Д. Потемкин и др.) в 1926 г., когда формировалась вся командная система управления наукой и с.-х. производством в Советской России.

Эта стройная на бумаге система управления племенным делом была создана во времена строительства социализма и не отвечала запросам производителей мяса и молока. Да и реальных владельцев скота в советской стране просто не было. Не удивительно, что в рыночных условиях, лишившись обильных правительственных дотаций, система пролетарской сизифовой селекции скатилась в пропасть (как сейчас говорят – обанкротилась). Та же участь постигла большинство племпредприятий и племзаводов, которые являлись гордостью пролетарского разведения.

Настоящая селекция – веников не вяжет. В СССР ее проводником был Н.И. Вавилов и его учение о «чистых линиях». Его основа – селекция исторических пород в чистоте (инцухтных линий) и получение высокопродуктивных гибридных помесей для товарного производства. Вместо этого «пролетарская» селекция увлеклась крупномасштабным разведением синтетических пород и типов, штамповка которых (уже в меньшем объеме) продолжается до сих пор [5].

Этот сизифов труд 236-ти (!) институтов животноводства в СССР привел к крупномасштабной вырезке советского низкопродуктивного породного наследия в новой России и Украине и его замене на животных зарубежной селекции. Колесо отечественной селекции, сорвавшись в пропасть рыночных отношений, прошлось и по судьбам самих постсоветских селекционеров, которые сегодня оказались не у дел. Молочному и мясному бизнесу достижения отечественной селекции – что телеге пятое колесо.

Товарищи ученые...

Ученый без дарования подобен тому бедному мулле,

 который изрезал и съел Коран,

думая исполниться духа Магометова.

А.С. Пушкин, 1827

Но вернемся на 100 лет назад, в ту атмосферу зарождения «глуповстроя», в которой пришлось творить советским ученым. Что же это была за страна, которая строила общество всеобщего счастья через 70-летнее горе от глупости? Откуда взялся этот «глуповстрой»?

Пролетарское государство-бедоносец за 50 лет до установления советской власти гениально описал М.Е. Салтыков-Щедрин («История одного города», 1870): «У Глупова нет истории, потому что невозможна такая история, которой содержанием был бы непрерывный, бесконечный испуг.

…Если глуповцы с твердостью переносили бедствия самые ужасные, если они и после того продолжали жить, то они обязаны были этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым. Самое крайнее, что дозволялось ввиду идущей навстречу беды – это прижаться куда-нибудь к сторонке, затаить дыхание и пропасть на все время, покуда беда будет кутить и мутить. Но и это уже считалось строптивостью; бороться же или открыто идти против беды – упаси Боже!».

Русский писатель-сатирик как будто предвидел приход этой социалистической беды, которая почти столетие «кутила и мутила» на просторах отечества.

С подробностями строительства коммунизма и технологией оглупления масс можно подробно ознакомиться в трудах классиков марксизма-ленинизма, они усердно (но без энтузиазма) преподавались в вузах будущим специалистам-аграриям наравне с кормлением, разведением и фармакологией.

Нынешней молодежи трудно представить, что всего 50-80 лет назад в биологических науках полностью отсутствовало здравомыслие. «Не стало в России ее пищи — гречневой каши, но не это страшило противников ге­нетики, а тот идеологический ущерб, который мог произойти от урожаев гречихи, создан­ной В.В. Сахаровым чисто генетическими методами» [6].

Тех, кто призывал к здравомыслию в селекции, ждала судьба академика Н.И. Вавилова и тысяч других репрессированных генетиков.

Поэту Андрею Макаревичу, далекому от вопросов селекции, удалось ухватить суть того времени в композиции «Бурьян породил бурьян» (1991):

Несогласные шли мишенями в тир,

 Для любого была готова стенка.

Нас учил изменять окружающий мир

Академик – товарищ Лысенко.

Шло время, глупость строя и научных догм (в т. ч. по особому пути отечественного разведения) становилась все более очевидной и невыносимой. В начале 1990-х идеи голштинизации скота, даже при яростном сопротивлении отечественных «светил» селекции, стали овладевать массами. Карломарксовкого опиума для народа, напротив, стало не хватать, появилось излишнее вольнодумство и свободомыслие. Устои глуповстроя зашатались. Остальное читателю известно…

В такой странной стране выпало жить и творить Вавилову, Кольцову, Павлову и тысячам других биологов, которые не захотели эмигрировать (иногда кажется, что зря) и старались честно служить этому лукавому строю. Большинство из них отлично понимали, с каким режимом они имеют дело, могли даже для вида «поглупеть» (вступить в партию), держа в кармане две фиги – для тов. Лысенко и тов. Сталина, но в итоге не могли смириться с научным шулерством.

Одним из первых отечественных мечтателей и экспериментаторов в области ИО был И.И. Иванов (1870-1932). Еще в начале прошлого века он видел в новой биотехнологии размножения не только средство терапии бесплодия, но и возможность рационального использования племенных производителей. Он впервые опробовал разбавление семени в синтетических средах и его хранение в охлажденном до 0ºС состоянии. Он же создал первые инструменты для искусственного осеменения и успешно применил их на организованной им в 1910 г. зоотехнической станции в Аскания-Нова [7].

Нелегок был путь к признанию патриарха российской и советской племенной школы. Это сейчас отечественная зоотехния поет дифирамбы пионеру-биологу, а 100 лет назад подвергала И.И. Иванова опале, насмешкам и гонению.

 «Тематика увела ученого из среды биологов в область зоотехнии, но зоотехническая среда не хотела принять его и считала его идеи бредом, его самого авантюристом, в лучшем случае прожектером, которого не следует подпускать к животным… Который вопреки традициям, сложившимся в среде биологов, вопреки тяжелому и самоуверенному консерватизму, массе обывательских предубеждений профессионалов-животноводов с поражающим упорством вел борьбу за правое дело».

И еще об И.И. Иванове: «Судьбу открывших что-либо пытаются сделать одинаковой, сначала уверяют, что открытие вздор, а затем заявляют, что все это давно известно каждому дураку».

Эти теплые воспоминания об ученом принадлежат академику Завадовскому [8], с которым тот познакомился в 1910 г. в Аскания-Нова. Уроженец Херсонской губернии М.М. Завадовский (1891-1957) всю жизнь занимался эндокринологией сельскохозяйственных животных, и в том числе гонадотропной стимуляции многоплодия – основы основ современной трансплантации эмбрионов (ТЭ).

И еще о наших земляках – аграрных академиках. Фанатичным проводником пролетарской селекции в СССР долгое время (почти 40 лет) являлся академик Т.Д. Лысенко. Валерий Глазко пишет [9]: «Лысенко начала 30-х годов еще боится генетиков, пока еще вслух говорит уважительно о генах. Однако уже готовится к большому полету – объявить всем, что генов не существует, что генетика – чепуха, буржуазное извращение, а генетики – враги социализма».

В итоге, какой курс – такая и селекция правила бал в СССР.

Полтава подарила миру и другого академика. Алексей Владимирович Квасницкий (1900-89) в Полтавском НИИ свиноводства первые в мире сделал успешные трансплантации эмбрионов у свиней (1950), за что его сегодня вспоминают как одного из творцов и основателей мировой ТЭ. Его поросята-ТЭ на год опередили появление первых в мире телят-ТЭ американцев (Willet et al. [12]).

Два земляка, два ровесника, два советских академика, два Героя социалистического труда – и два таких разных финала научного пути. Один – к всемирному признанию, второй – в позор и бесчестие.

От советского тростника до французских соломин

Но я бамбук, пустой бамбук,

Я московский пустой бамбук

А. Буйнов

Четверть века назад автору этой публикации удалось соприкоснуться с историей внедрения (так раньше говорили) эпохального открытия советских ученых – возможности криоконсервации гамет с.-х. животных – в производство. Правда – не у нас. На курсах селекции и биотехнологии воспроизводства племенного скота во Франции неожиданно высветились талантливая беспомощность советского научного творчества и творческий рационализм западного.

Можно с уверенностью предположить, что автор этого и других материалов по разведению крупного рогатого скота [1, 2, 3, 10, 11] не будоражил бы сегодня застоявшееся болото пролетарской селекции в Украине и России, если бы два с лишним десятка лет назад не попал в число первой советской группы стажеров по  трансплантации эмбрионов во Франции, в биотехнологическом центре размножения племенного скота фирмы IMV.

Там, в г. Лэгли (провинция Нижняя Нормандия), на курсах селекции и биотехнологии воспроизводства племенного скота молодая группа стажеров неожиданно прикоснулась к советской и мировой истории разведения животных.

Эта всемирно известная школа подготовки техников по искусственному осеменению и трансплантации эмбрионов не случайно расположена во Франции. Страна лидирует в Европе по ежегодной заготовке и реализации эмбрионов племенного скота (более 30 тыс. в год). Сегодня инструменты фирмы IMV для ИО и ТЭ сельскохозяйственных животных, птицы и человека использует весь мир.

На фермах многих стран можно найти французские соломины и пайетовводители с тремя символами – IMV (инструменты для медицины и ветеринарии). IMV – целая фабрика по оснащению биотехнологических центров ИО и ТЭ лабораторий (в т.ч. и научно-исследовательских) получения, оценки, фасовки и криоконсервации спермопродукции, программ компьютерного сопровождения биотехнологии воспроизводства.

Лекции стажерам из СССР читали профессора INRA (французского НИИ сельского хозяйства), преподаватели SERSIA и IMV (учебных центров по ИО и ТЭ). Дипломы выпускникам биотехнологических курсов 1986 года вручал сам основатель фирмы IMV Роберт Кассу (R. Cassou).

В беседе за бокалом шампанского он с благодарностью вспоминал свои встречи с академиком В.К. Миловановым в лаборатории ИО ВНИИ Всесоюзного института животноводства (ВИЖ, Московская область), демонстрировал фотографии времени своего московского визита к патриарху советского ИО.

Именно эта встреча предприимчивого француза с одним из авторов открытия возможности замораживания спермы послужила толчком и удачным коммерческим ходом по организации фирмы «IMV» и разработке всемирно известной французской технологии фасовки, криоконсервации и ИО. использования спермопродукции в ИО скота, птицы и даже человека.

Роберт Кассу в то время (с 1952 г.) руководил первым во Франции центром ИО. Успехи группы академика Милованова по криоконсервации спермопродукции уже были известны за рубежом. Оставалась самая малость: открытие советских ученых приспособить на пользу Франции и всему миру.

Виктор Константинович рассказал заезжему гостю, что первоначально ИО в отдаленных племзаводах осуществляли с помощью транспортной авиации. Легкие самолеты перевозили и сбрасывали вблизи скотоводческих ферм контейнеры с вымпелом, где содержалась вся сопроводительная информация. В самих контейнерах находились одноразовые соломины из тростника (в мизинец толщиной и длиной сантиметров 15), запечатанные с обоих концов. В эти трости на центральной станции ИО (ЦСИО) фасовали свежую спермопродукцию, полученную от племенных быков зарубежной селекции. Одну из таких тростей – подарок советского академика французскому коллеге – Роберт Кассу продемонстрировал и нам.

Простота «тростникового» решения проблемы фасовки спермопродукции потрясла молодого Кассу. Не трудно догадаться, что было дальше. Удачная фасовка + криоконсервация = путь к успешному бизнесу. В итоге в 1963 г. Р. Кассу «изобретает» и регистрирует соломину Кассу, или французскую соломину для фасовки и хранения спермопродукции, а также для ИО крупного рогатого скота. И уже в 1969 г. французская соломина и метод ИО становятся мировым стандартом в размножении сельскохозяйственных животных. В 1978 г. процессы фасовки и маркировки соломин были роботизированы. С 1997 г. IMV участвует в человеческой искусственной репродукции, а с 2000 г. – в программах оплодотворения яйцеклеток invitro. Открыты филиалы в странах Европы, США, Китае и Индии.

Вывод – не будь социалистическим бамбуком, любое изобретение и открытие необходимо доводить до логического конца, т.е. до потребителя. В СССР, при отсутствии предпринимательства и владельцев скота, доводить технологию ИО и ТЭ до коров оказалось некому. Но изобретению советских ученых не дал засохнуть предприимчивый француз. Виват – Франция!

У вышеприведенной истории создания всемирной технологии ИО счастливый конец, хотя и с иностранным акцентом. Таким же «пролетарским» способом был изобретен автомат Калашникова, из которого стреляет весь мир, но ни государство, ни изобретатель с этого ничего не имеют.

Такой же нелегкий путь прошла отечественная ТЭ, достижения которой лысенковцы «мариновали» по идеологическим соображениям четверть века (с начала 50-х до середины 80-х гг.). И лишь в 1988 увидел свет капитальный труд академика А.В. Квасницкого (в соавторстве с Н.А. Мартыненко и А.Г. Близнюченко) по ТЭ и генетической инженерии в животноводстве [13].

И главный вывод из этой истории: чем быстрее здравомыслие вернет нас в классику мирового разведения продуктивного скота (по заказу производителя сельхозпродукции), тем больше в нашем разведении будет отечественного.

Эх, хорошо в стране советской жить!

Мы так привыкли делать то,

что никому не нужно, что когда это

понадобилось, оно все равно не работало.

М.М. Жванецкий, 2000

Что случается, когда в «огород» зарубежной молочной технологии пускают советскую зоотехнию?

В начале 1980-х гг. для Москвы и области был закуплен в Германии (где подобные сооружения успешно функционировали много лет) и построен молочный комплекс, рассчитанный на содержание 2 000 коров. Ультрасовременный дворец молочного скотоводства возвели в Подольском районе, пос. Щапово. Двадцать пять лет назад этот комплекс был единственным в СССР предприятием по производству молока на таком сверхсовременном техническом оснащении.

Дворец из металла и бетона, невиданная дойка – «карусель», круглогодичное беспривязное содержание под высокой крышей, кормление с ленты, гидросмыв навоза, двухсменная работа персонала. Все на кнопках и электричестве. Но надои на комплексе не только не росли, а стали падать ниже уровня тех хозяйств, откуда поступали в спешке собранные для комплекса нетели.

Доводить до ума суперфабрику молока было поручено ученым Всесоюзного НИИ животноводства (ВИЖ). Кому как не им, ведущим зооспециалистам страны, авторам мудрых, правильных и передовых рекомендаций, следовало привести в порядок эту замысловатую зарубежную штучку. Показать на деле, на что способна советская зоотехния. В эту «карусель» научного обеспечения зарубежных технологий производства молока оказался втянут и автор, в те годы сотрудник Лаборатории зоотехнической эндокринологии им. М.М. Завадовского и аспирант ВИЖа.

Важно подчеркнуть, что каждый закрепленный за комплексом отдел и сотрудник ВИЖа работали по самым последним рекомендациям советской зоотехнической науки, вносили дельные технологические предложения, а зооинженерных проблем не уменьшалось. Проверили корма – корма в порядке. Возникли проблемы с копытным рогом – задавили некробактериоз медно-купоросными ваннами. Выросла яловость – в дело пошли новейшие (на то время) препараты простагландина и гонадотропин рилизинг-гормона, и т.д. Каждый отдел рапортовал об успешно проведенной работе, а предприятие хирело.

В итоге немецкий чудо-комплекс так и не вышел на проектную мощность. Что-то в этой связке: советская наука – зарубежное производство – тогда не сработало. Первыми вышли из строя и замерзли силосные башни (на фото 8), затем система навозоудаления (самосплав). Собранное со всей области поголовье телок и нетелей (те самые аборигены, которых так любят отечественные разведенцы) тяжело проходили адаптацию к «промышленным» условиям содержания. Удой в 2,5 тыс. кг не устраивал ни науку, ни производственников. Росла яловость и выбраковка. Животных везли на комплекс, как на мясокомбинат: в последний путь. Срок продуктивного использования коров не превышал трех лактаций. Это при том, что проектная стоимость одного скотоместа на комплексе составляла 3 600 руб. (на обычной ферме – 400-500 руб.).

Эх, хорошо было в стране советской жить! Миллионные убытки – а никто не разорился. Ученые вернулись к написанию актуальных рекомендаций о методах социалистического разведения и содержания животных. Комплекс тихо прикрыли.

Уже по прошествии двух десятков лет, на примере успешной работы современных молочных компаний России и Украины, стали ясны причины провала: отечественная зоотехния + зарубежный комплекс = считай убытки. Кто-то из заказчиков проекта в Германии решил сэкономить на закупке животных зарубежной селекции и привез в СССР современное «железо», не подкрепленное импортным поголовьем, которое было бы приспособлено для промышленного производства молока. Отсюда и конфуз.

Отечественные породы скота, которые так любовно разводят, хвалят и защищают некоторые ученые-селекционеры – для промышленного производства молока оказались не пригодны. Урок для современного бизнеса: отечественное разведение – это селекционный брак, если только их не разводят для зоопарка. Коровы с социалистическим удоем менее 3 000 кг (предел мечтаний Н.С. Хрущева) быстро разорят любого предпринимателя, даже если он горячий патриот отечественного разведения.

Что случилось с молочным комплексом дальше? Осталась только фотография пустых корпусов и протокол заседания акционеров ОАО «Щапово-Агротехно» от 2002 г., из которого следует, что остатки поголовья молочного комплекса (849 коров, удой 2 886 кг) расформированы по другим фермам. Убыток ОАО в 2002 г. составил 7,1 млн руб. [14].

Жизнь в ОАО «Щапово» стала налаживаться, когда владельцы вернулись к чисто немецким технологиям, построили новый комплекс и купили нетелей за рубежом. Животных импортной селекции везут в ОАО до сих пор. Только в 2009 г. из Германии вновь было завезено 680 голштинских нетелей. Интересно, а «зоосоветчики» из ВИЖа на новом комплексе частые гости?

Вопрос, возникающий по итогам щаповской истории – нужна ли современному производству такая зооинженерия? И какие отечественные породы, типы и линии скота она выводила и выводит до сих пор, если зарубежное «железо» его не выдерживает. Тщательнéе надо – как говорил Михаил Жванецкий.

Сегодня аграрный бизнес такой отечественной науки не хочет. Он ее небезосновательно боится и к себе не пускает. Не от этого ли запустение в коридорах ВИЖа и животноводческих НИИ Украины? Альтернатива для установления связки наука – производство на самом деле простая: требуется перестраивать либо бизнес (это мы уже проходили в 1917 году), либо – науку.

А главный вывод, который нужно было сделать дирекции ВИЖа еще четверть века назад – в «огород» чужой технологии со своим зооинженерным уставом не ходят. Собираемся жить по-европейски – следует переходить на европейские правила разведения и содержания животных. Перезагрузить мозги ученой зоотехнии в ведущих зарубежных селекционных центрах. Если ретроградность в постсоветской зоотехнической среде неискоренима – необходимо готовить за рубежом новое поколение селекционеров-«вавиловцев».

Вместо заключения

Прошлым летом автор с заказчиками пересадок эмбрионов из Владивостока (РФ) побывали в Згуровском районе Киевской области. Оказывается, и у нас есть что показать россиянам! Молочный комплекс «Украинской молочной компании» («УМК») рассчитан на содержание 5 тыс. голштинов. Поголовье тоже завезено из Германии. Но это совсем другая, современная история промышленной технологии производства молока, где даже навоз (главная беда «щаповцев») превращается в биогаз, а затем в электроэнергию и работает на прибыль (!).

Здесь отечественным разведением – не пахнет, и слава Богу! Наполнить эту чудо-сказку коровами отечественного тугодойного разведения невозможно – оборудование сразу встанет. А разведенца отечественной зоотехнической школы в этом отлаженном механизме обоюдной любви животного и человека можно представить только в роли диверсанта.

Два схожих комплекса и два таких разных финала эксперимента, который поставило само время. Лучшей иллюстрации в дискуссии о пользе (бесполезности) постсоветской зоотехнии для современного скотоводства не придумаешь. Жаль, что нынешнее студенчество лишено возможности видеть и осваивать современное производство молока и мяса. Учебные хозяйства большинства аграрных университетов Украины в ужасно отсталом состоянии, под стать отечественным стадам и мировоззрению их создателей.

Понятно, что современную учебную базу быстро не построить, но повернуть профессорско-преподавательский состав к реалиям и запросам молочного и мясного бизнеса (на втором десятке лет капитализма!) уже пора. Тем более что это не требует капитальных вложений. Любой заведующий учебной частью аграрного университета может договориться с владельцами современных производств (которые появились во всех регионах) и провести 1-2-дневные семинары для двух десятков «столпов» отечественного разведения.

Свозить их, например, на тот же комплекс «УМК», чтобы преподаватели прониклись духом красоты, коммерции и любви к животным, которые на современном производстве чудесным образом сочетаются. Сделать обязательным для «зоопрофессуры» посещение и непосредственное участие в выставках и семинарах агробизнеса, в том числе и за рубежом. Предоставить им все то, чего не додала советская зоотехническая школа, традиции которой они стараются прилежно сохранять и прививать доверчивому студенчеству [8]. Бедные дети!

В завершение этой части публикации, посвященной 100-летию со дня рождения Игоря Васильевича Смирнова, выпускника Белоцерковского с.-х. института, приведем высказывание профессора-биофизика Симона Шноля, которое имеет непосредственное отношение к теме этого материала. Автор книги очерков «Герои и злодеи российской науки» и участник тех «веселеньких» событий написал [4]: «Представители моего поколения завершают свою жизнь. Потратив все свои силы на борьбу с этой мерзкой системой, тратя нервы на пустых и серых людей, эти ученые при этом еще умудрялись заниматься наукой, делать мировые открытия. Да и сейчас, уже пожилые, они вынуждены бороться против мракобесия новых руководителей науки, которые в своих намерениях дают сто очков вперед той партийной "гвардии"».

Часть 2

Окаянное разведение на букву «М»

Вы можете сказать, что им придет в голову?

– Все, что угодно, – уверенно молвил тяпнутый.

– И я того же мнения, – добавил Филипп Филиппович.

М. Булгаков, «Собачье сердце», 1925

Знакомясь с историей пролетарского разведения скота в СССР, начинаешь понимать, что высокодоходное животноводство надо создавать почти с нуля, чем и занимаются (кто как может) современные владельцы скота. Они же по-настоящему нуждаются в актуальных научных рекомендациях и научном обеспечении технологии производства мяса и молока.

Из вышеприведенной истории «внедрения в производство» изобретения советских ученых можно сделать предположение: если современные научные разработки отечественной зоотехнической и селекционной школы в большинстве своем не доходят до нынешних владельцев животных (не внедряются в производство, как говорили в советские времена), значит, это и не разработки вовсе. За ними не только не гоняются акулы капитализма, но и нынешний агробизнес не воспринимает всерьез.

Подобные жалобы современной зоотехнии на невнимание со стороны владельцев скота сегодня, в эпоху предпринимательства, не имеют оснований и свидетельствуют лишь о полном фиаско советской зоотехнической школы и очень медленной перестройке современных учебных программ на подготовку farm-managers (управляющих фермой).

Кто сегодня потребен для молочного и мясного бизнеса? АнгличанинДжон Кописки, владелец молочной фермы «Рождество» (3500 голов) во Владимирской области (РФ) высказался предельно ясно (чем хорошо брать в арбитры иностранцев – они почти всегда искренни и говорят правду): «Если мы хотим делать долгосрочный бизнес, давайте менять ректоров и преподавателей институтов на тех, кто знает, как работать на современной ферме. Потому что наши студенты учатся, как 30-40 лет назад. Никто не хочет меняться, а систему давно пора менять и обучать студентов нормальному фарм-менеджменту. Мне не нужен зоотехник, мне нужен фарм-менеджер – ветеринар и агроном» [1].

Не пора ли «посыпать голову пеплом» нашим зоотехническим мэтрам и вернуться в мир реального мясного и молочного бизнеса? Внимательно изучить историю упущенных возможностей, современную мировую практики селекции и разведения племенного скота. Повернуться лицом к запросам производителей с.-х. продукции и перестроить учебный процесс на подготовку менеджеров для современных ферм и комплексов. Важно, что у зарубежных коллег нет претензий к качеству подготовки, например, наших агрономов и ветеринарных врачей – значит, отечественная высшая школа может выпускать хороших специалистов для «нового» скотовода. На взгляд автора, писать современные программы обучения и учебные пособия по зоотехнии имеют моральное право авторы, поработавшие на зарубежных племенных предприятиях и фермах. Те, кто прошел курс «молодого бойца» в ведущих селекционных центрах и досконально изучил организацию племенного дела за рубежом. И пока таких ученых и специалистов немного [3], необходимо воспользоваться солидными переводными изданиями по технологии ведения рентабельного животноводства и разведения скота, и не морочить голову студентам нового тысячелетия отжившими постулатами.

Критикуя зоотехническую науку, доставшуюся нам в наследство от советского прошлого, хочется понять, каким он должен быть – настоящий ученый-биолог. Как выглядит современный зоотехник-селекционер за рубежом?

Гирт Бенедиктус, председатель Голландской организации по улучшению пород крупного рогатого скота (NVO): «Новые открытия подобны революции. Каждый месяц определяется 15 новых маркеров, связанных с самыми разными характеристиками. Теперь ученые на самых ранних стадиях смогут определить, какой вклад в породу внесет данный бык и какие качества он сможет улучшить.

Достоинство новой методики в том, что очень скоро и селекционеры, и сами фермеры будут решать, нужен им тот или иной бык или нет. Вероятность реализации у потомства передаваемых характеристик возрастет во много раз.

Суть селекции не изменилась, она по-прежнему направлена на получение коров, пригодных для содержания на крупных фермах, где им не могут уделять слишком много времени. Такие животные должны сочетать в себе неприхотливость, здоровье и высокую продуктивность. Животные, которых можно было бы легко кормить и доить, и которые подходили бы для любой системы содержания и для любого стада. Это так называемые «8-минутные коровы»: 8 минут на доение, кормление, лечение и искусственное осеменение.

Новые методики позволят отбирать тех быков, дочери которых будут иметь большое содержание белка в молоке, высокую молокоотдачу, низкий процент мастита, крепкие ноги. После отела корова сразу должна давать 30-50 кг молока в день».

Пол Ван Раден, Джордж Вигганс, Лей Волтон, лаборатория по разработке программ улучшения пород животных, США: «При исследовании генотипа вместо изучения только племенных книг и фенотипа животных, генетический прогресс в животноводстве значительно возрастет. Геномная селекция может сократить интервал между поколениями и значительно увеличить точность селекционной работы благодаря отслеживанию передачи так называемых малых, или минорных генов».

Такие генетические маркеры в практике селекции, например, компания CRV использует с 2006 г. От этих заявлений селекционеров [4] веет оптимизмом и задором, современная селекция продуктивного скота в странах с развитым скотоводством стоит на пороге грандиозных свершений.

От наших опустевших бычатников и заколоченных лабораторий сбора и оценки спермопродукции веет унынием и безнадегой. Как и от статей и выступлений отечественной зоотехнической профессуры.

Тематика, а значит и заказ общества на настоящие «прорывные» исследования в разведении племенного скота на Украине и в РФ сегодня отсутствуют. Все как-то привыкли к племенному импорту и знают, что лучшее – за рубежом.

Как можно поднять уровень российской генетики КРС? Тот же Тодор Ардов отвечает [2]: «Отказаться от государственной монополии на генетику и создать частные предприятия, которые будут иметь возможность развиваться и конкурировать с западными фирмами».

Современное скотоводство лихо расправилось с окаянной (отверженной – устар.) постсоветской селекцией и отечественным производителем. Вернуть их на наши фермы сможет только конкурентоспособная система селекции молочного и мясного скота, которую еще предстоит создать по образцу более удачливых в этом плане стран. Доколе спать-то будем?

Кстати, офис компании CRV в США, где проводится обучение стажеров новой программе разведения, базируется в городе Мадисон, штата Висконсин, но автор тут ни при чем.

Господа ученые...

Обыкновенная прислуга,

а форсу, как у комиссарши!

М. Булгаков, «Собачье сердце», 1925

Рецепт оздоровления науки на самом деле прост – было бы желание. По этому поводу академик М.М. Завадовский писал в своих воспоминаниях [6]: «Я глубоко убежден в том, что наука должна быть, прежде всего, честной. Наука и ученый нужны народу и его руководству, как строгий объективный свидетель, дальновидный консультант и творец новых форм жизни. На этой основе нечестные люди в науке – это страшная угроза самой науке и ее престижу в народе. Это угроза для народного хозяйства и правительства, которое опирается на ненадежных консультантов. ...Гигиена духа должна иметь свое место, как и гигиена тела».

 «Авантюристы легко уживаются с любой властью. В результате необразованные, невежественные, агрессивные чиновники определяют у нас судьбу науки, ее деятелей, ее золотого фонда» [5].

 «Сегодня это очень хорошо видно как по выборам академиков и членов-корреспондентов академий, так и по некоторым защитам диссертаций, когда диплом кандидата или доктора наук нужным людям приносят на следующий день после защиты прямо в кабинет. …И я не знаю, можно ли в ближайшем будущем возвратить мораль в науку и произойдет ли это?» [7].

Метастазы «лысенковщины» [8] (точнее и не скажешь) в современной науке можно обнаружить по следующим признакам:

• включение в список авторов разработок лиц руководящего состава и распорядителей финансов;
• протаскивание в науку посторонних (депутатов, глав администраций и проч.), а в академики – своих (кум, сват, блат, иногда брат и зять);
• подхалимаж, фальсификации, восхваление ученых-первопристольников;
• в научных отчетах – ложь, фальшь и безграмотность;
• кодекс чести ученой «братвы» – ни перед кем не извиняться, ни перед чем (в достижении цели) не останавливаться, ни за что не отвечать.

Как бороться с этой научной распущенностью? Автор предлагает ученые советы по присуждению ученых степеней в области разведения скота проводить на фермах, использующих исключительно отечественную генетику, в стадах отечественных клонированных коров и «суперинтенсивных» украинских типов.

Самоочищаться научная элита, по-видимому, не в состоянии и не в желании. Есть два простых и эффективных способа навести порядок в племенной научной сфере (25 лет работы в системе племзаводов дают автору право на подобные советы).

1) Провести переаттестацию «племенных» кадров НИИ и племпредприятий разных уровней. Выставлять оценку нынешним научным достижениям отечественной селекционной школы должны не корпоративные Ученые советы и чиновники МСХ, а специалисты и участники породных ассоциаций племенного скота, через заказ и финансирование научной тематики.

2) Искоренить научную нечистоплотность поможет стажировка талантливой молодежи в исследовательских центрах мира.

Наиболее успешные из этих стажеров-биологов, обученные на методиках генно-маркерной инженерии, понимающие суть и технологию современного производства мяса и молока, придут на замену «совковой» зоопрофессуре. Смогут создать и возглавить научные школы отечественной селекции, в которых честность и порядочность будут на первом месте.

Вот как этот феномен преемственности поколений в науке объясняет академик РАНЕ.Д. Свердлов [9]: «Вообще понятие "школа" очень трудно определить. Это не просто некий комплекс знаний, переданных учителем своим ученикам, а, скорее всего, способ мышления и система отношений. Не только отношений к науке как таковой, но и отношений учителей со своими учениками и учеников со своими учителями, а также учеников друг с другом и с коллегами из других школ.

Возникновение той или иной школы – довольно загадочное явление. Тут, конечно, большую роль играет и личность учителя, и воспитание, но первично, скорее всего, поведение, а поведение в основном наследуется, это генетика.

Я не раз задумывался о том, почему ученики часто копируют учителя – не только стилем научной работы, но даже манерами. И мне кажется, что подбор учеников происходит на генетическом уровне, совершенно бессознательно – подобно тому, как совершенно бессознательно между мужчиной и женщиной может возникнуть любовь с первого взгляда. Так и при рождении научных школ: тот, кто не вписывается в генетическую структуру учителя, рано или поздно уходит, и остается система генетически родственных людей… человек воспринимает в своем воспитании и образовании только то, что согласуется с его генетической структурой, а все остальное просто отвергает».

Трудно представить, какого Вавилова получила бы Советская Россия, если бы будущий генетик родился на 25 лет позже и прошел стажировку не в научных центрах Европы, а в «лысенковском» селекционно-генетическом институте Одессы. Вряд ли он стал яркой звездой отечественной генетики, если бы по решению царского правительства в 1913 г. не состоялась его зарубежная командировка в Англию, Францию и Германию.

В царской России (вниманию руководителей аграрных университетов!) почти все оставляемые при кафедрах молодые стажеры получали длительную заграничную командировку. Получил ее и Вавилов, правда, в связи с начавшейся в 1914 г. войной, всего на два года и лишь в европейские страны. Вот что чувствовал молодой аспирант накануне отъезда (из письма): «…И мало уверенности в том, что сможешь, сумеешь. Уж очень все это быстро. Похоже на карьеризм, от коего боже упаси. Боязно переоценки и пустой фикции. Все эти публичные выступления – одно огорчение и неприятности. Когда сидишь в углу и никому не мозолишь глаза, чувствуешь себя спокойно и можешь заниматься и грехи, которые сам воочию видишь, снисходительно пропускаешь, не останавливаясь на них. А главное, за душой, ведь просто ни гроша.

…Даже не дочтен Johannsen, Lotsy, oMutationTheories и не мечтаю. По грибам полное невежество, по систематике, и неумение совершенно экспериментировать. А язык – ужас. Надо учиться и учиться, доказывать себе самому, что ты умеешь что-нибудь сделать. Вот с грибами я не знаю даже, вытанцуется ли что к осени. Видишь, все почти нытье. А тут по какой-то глупости считают тебя жизнерадостным» [7].

Эта цитата – специально для молодых ученых, готовых всерьез и надолго посвятить себя проблемам настоящего разведения.

Будь готов!

«Готовы выполнить

 задание любого правительства»

Оговорка летчика-космонавта В.М. Комарова, 1964

 Ко всем бедам пролетарского прошлого и нынешнего «купи-продажного» настоящего, у сегодняшней науки появились тревожные симптомы озабоченности собственным национальным превосходством.

При этом в подобных публикациях умышлено или неумышленно выпадают авторы и участники общих событий, приводятся неверные факты. Такая амнезия и искажение научных фактов иногда появляются в украинских и российских изданиях, в том числе и в отношении авторов знаменитого открытия возможности криоконсервации гамет.

Кто бы пояснил украинским, российским и прочим «патриотам», что наука – не имеет границ и не терпит вранья. Надо ли повторять, что открытие ранее не известного свойства сперматозоидов млекопитающих сохранять биологическую полноценность после замораживания и оттаивания при сверхнизких температурах сделано в нашей общей стране СССР коллективом авторов В.К. Миловановым, И.И. Соколовской, И.В. Смирновым и зарегистрировано в Государственном реестре СССР с приоритетом от июня 1947 года. Давайте же уважать наше общее прошлое.

Научное творчество, основанное на неправде и ограниченное кругозором государственных границ, так же быстро вырождается, как и разведение домашних животных при близкородственном скрещивании. От него, как известно, часто появляются уроды...

Проверка открытия на выживаемость

 Что меня поражает в нашей науке?

Пасту для зубов проверяют на яйцах...

Н. Курдюмов, 2006

Несколько лет назад автор стал участником научно-производственного эксперимента, связанного с проверкой возможности длительного хранения криоконсервированных зародышей эмбрионов племенного крупного рогатого скота в жидком азоте.

Чем были примечательны эти пересадки? По предположению советского академика Б.Н. Вепренцева (1978), биологический материал (сперма и эмбрионы) теоретически могут храниться в азоте до 100 лет и больше [13]. С середины 70-х гг. прошлого столетия, когда были сформулированы возможности и задачи биокриоконсервации гамет и эмбрионов животных, мы не встречали публикаций о возможных сроках хранения эмбрионов коров в жидком азоте.

Как перенесут глубокую криоконсервацию нежнейшие бластомеры? Не скажутся ли полтора десятка лет анабиоза в жутко низкой температуре (-196°С) на нежных созданиях из сотни клеток, размером 100 микрон? Взять хотя бы космическую и фоновую радиацию, которая ежедневно «бомбардирует» все живое на земле и наверняка обстреляет за это время беззащитные комочки зародышевых клеток в дюралевом сосуде Дьюара. Таким образом, результат пересадок эмбрионов после длительной криоконсервации оставался непредсказуем.

8 января 2009 г. спутниковое телевидение «РТР-планета», передало на Украину новость в программе «Доброе утро, Россия»: «Учеными Оренбургского НИИ в ″НПО Южный Урал″ были получены телята голштинской породы селекции Канады из в виде эмбрионов, прибывших из Украины». Так исполнители контракта по пересадке эмбрионов из г. Переяслав-Хмельницкий узнали по ТВ, как высоко оценен их труд на родине (тогда еще) посла РФ на Украине В.С. Черномырдина.

Для справки. В 2008 г. специалистами ГСЦУ в НПО «Южный Урал» (г. Оренбург, РФ) был пересажен 71 эмбрион канадской селекции, пролежавший в спермобанке племпредприятия 15 лет (!). Были сомнения в их выживаемости после столь длительного хранения при сверхнизкой температуре, но после установления 38 стельных реципиентов (53,5%) эти сомнения развеялись.

Еще полвека назад это казалось фантастикой, а сегодня голштинские телята, зачатые 15-16 лет назад, родились на Южном Урале. Эмбрионы были доставлены из Киева в Оренбург поездом, в 5-литровом термосе Дьюара. Для аналогичной перевозки 38 голов взрослого приплода понадобилось бы 2 скотовоза и неделя (2 тыс. км) пути.

Таким образом, теленок-ТЭ, полученный украинскими специалистами, обошелся российскому заказчику по меньшей мере в 5 раз дешевле завоза живой телки из Канады посредством скотоимпорта. Правда, трудно оценить инфекционную безопасность ТЭ и высокую резистентность полученного ТЭ-приплода к условиям среды обитания Южного Урала.

Такой биотехнологический способ торговли племенной продукцией может стать примером (пусть и не очень масштабным) импорта селекционного материала в новом тысячелетии: простым, экономичным, надежным и безопасным.

Еще одним уникальным примером длительного хранения эмбриона (более 15 лет) и рождения здорового приплода является рождение чистопородных телят-ТЭ красного абердин-ангуса и голштинов, полученных авторами этого материала после пересадки канадских эмбрионов в опытном хозяйстве аграрного университета (Агростанция, Киевская обл).

Эти примеры показывают, что несколько десятков лет хранения в жидком азоте для эмбрионов крупного рогатого скота – не предел. То ли еще будет в славной истории открытия советских ученых.

Фотографии

Рис. 1. Плакат, художник Б.А. Зеленский, 1950 г.

Рис. 2. Сизифов труд отечественной селекции в прошлом столетии

Свой взгляд на строительство племенной административно-командной пирамиды предлагает и карикатурист (см. рис. 3).

Племенные рассадники государственного значения  Рассадники-множители Опорные бычьи случные пункты Случные пункты с отобранными быками Масса крестьянского продуктивного скота

Рис. 3. Схема организации ведения племенной работы в СССР

(Н.Д. Потемкин и др., 1926 г.) и она же – глазами карикатуриста

Фото 4. Советские стажеры по ТЭ с разработчиком технологии ИО на фоне

тех самых французских соломин (1986).

Стоят: А. Некрасов (ВИЖ), Р. Кассу (глава фирмы IMV), С. Шаловило (львовское племпредприятие), А. Северов (куйбышевское племпредприятие), С. Буссо (куратор и преподаватель фирмы).

Сидят: В. Мадисон (госплемзавод «Заря коммунизма»), Элен (переводчица) и А. Свитоюс (вильнюсское племпредприятие).

Фото 5. Р. Кассу вспоминает виды московского кремля, справа автор, 1986

Фото 6. Сотрудники лаборатории технологии производства молока ВИЖа, А. Галкин, и зоотехнической эндокринологии, В. Мадисон, перед выездом на молочный комплекс «Щапово», 1983

Фото 7. Бывший молочный комплекс «Щапово»

Фото 8. «УМК». Биогазовое хранилище навоза в режиме заполнения (купол приподнят)

Фото 9. «УМК». В молочном дворце – «королевские» голштины

Рис. 1. Доярка. Художник А. Дейнека, 1959

 Фото 2. Академик В.К. Милованов, профессор И.И. Соколовская, профессор И.В. Смирнов

Академик В.К. Милованов	Профессор И.И. Соколовская	Профессор И.В. Смирнов

Фото 3. Пересадки канадских эмбрионов производства 1996 г.

Фото 4. Приплод красного ангуса и голштинов из эмбрионов, пересаженных после длительной криоконсервации в жидком азоте