«Геномная оценка и селекция требуют четкой генеральной линии» - интервью с доктором с/х наук Сергеем Тяпугиным

- Сергей Евгеньевич, можно ли считать Россию одной из передовых стран в части развития генетики в животноводстве?

- Вообще и СССР, и Россия никогда не были лидерами в генетике в сфере молочного скотоводства. Но во времена СССР система в этом сегменте все же присутствовала, была последовательность. И это хорошо, потому что племенное животноводство не терпит метаний, непоследовательности и резких изменений концепций развития. Должна быть четкая генеральная линия. И самое главное – она должна быть централизованной. Без централизации мы приходим к коллапсу. 

- Какова ситуация в определении задач по развитию генетики молочного КРС сейчас?

- На сегодняшний день четкой системной работы нет. Нужна как минимум понятная система заказных спариваний, система отбора, должны быть определенные методическиеуказания. Вернее, указания-то есть, но они фактически не выполняются. Сегодня в молочном животноводстве идет работа по получению прибыли от молока, и это понятно. Но генетика – это отрасль, которая может показать результат только через длительное время. Например, если ты покупаешь животное, телку, то результат получишь года через три, и то не факт, поскольку результат зависит от генетики. И телка может попросту не дать достаточно молока. Отбор по материнской линии в молочном скотоводстве малоэффективен. 

Сейчас самая интенсивная категория отбора животных идет по быкам. 

- Есть ли возможность повысить интенсивность отбора  тёлок?

— Да, конечно. Нужна все та же чёткая направленность селекции. 

- А как в других странах?

- В тех же США существуют ядерные стада, в которых содержатся потенциальные матери быков с лучшими характеристиками.

- А в России?

- В РФ ядерных стад нет. Есть примеры, когда то или иное племенное хозяйство занимается генетикой, некоторые предприятия добиваются действительно неплохих результатов. Но это не системная работа, и наши племенные быки в целом  сегодня проигрывают в сравнении с импортными животными. 

- То есть «все плохо»?

- Нет, ни в коем случае, хотя понятно, что есть над чем работать. Могу сказать, что с точки зрения методического подхода к развитию отрасли, с точки зрения науки мы не отстаем от других стран. Другой вопрос, что у нас пока наука по сути не очень эффективно внедряется в практику. Также у нас есть пробелы в части инструментария. 

- Поясните, пожалуйста, о чем идет речь. 

- Например, только ленивый сегодня не говорит о создании референтных популяций и развитии геномной селекции на основе этих популяций, но воз и ныне там. Но ведь геномная селекция — этопроцесс небыстрый. Несмотря на все разговоры, на сегодняшний день в России ни в одной породе не создана референтная популяция для последующей геномной селекции, которая позволит в конечном счете ускорить процесс отбора, подбора животных, давать прогноз, какие характеристики будут у того или иного теленка. Вот что такое геномная селекция. 

- А что у нас геномной оценкой?

- Оценка оценке рознь. Например, привез ты материал для оценки в другую страну. И этот материал (кровь, выщипы) анализируется относительно популяции, которая находится в той, другой стране, а не относительно популяциив России. Для чего это нужно нам, не совсем понятно.

Чтобы появился смысл в геномной оценке, ее надо делать в России, и тогда надо, чтобы у нас появился определенный материал для оценки. Который, в свою очередь, складывается из двух составляющих. Это фенотипические данные, то есть то, что мы имеем на сегодняшний день по факту: удой, жир, белок в молоке от каждого племенного животного. От него же неплохо бы получать и генетический материал, чтобы было понимание того, как на сегодняшний день генотипы согласуются с фенотипами, которые мы имеем.

- То есть нужно развивать свою оценку. А как это сделать?

— Если мы хотим развивать свое, то совершенно очевидно, что нам нужна  референтная популяция если не в каждой породе, то хотя бы в основных породах (а их не так много). 

- Кстати, какие породы у нас распространены?

- На сегодняшний день порядка 65% популяции молочного скота РФ – это голштинская порода, затем идет черно-пестрая порода – 17%, симментальская – 3%, красно-пестрая – 2,8 %, айширская – 2,6,немного – холмогорская – 2,7% и ярославская – 1,1% породы. 

- Вы сравнивали ситуацию с геномной оценкой в России с США. Почему с ними?

- Они очень продвинуты в этой области, они – законодатели мод в геномной оценке и селекции, которые стали внедрять ее примерно с 2007 года. США сделали серьезные вложения, миллиарды долларов, в разработку соответствующих программ. Я помню, когда первые результаты геномной оценки в молочном скотоводстве начали озвучиваться на профильных мероприятиях. В 2013 году отраслевые эксперты говорили, что геномная оценка – это революция в области животноводства. Потому что от получения теленка до получения в дальнейшем от него продукции проходит не менее 3-5 лет. Соответственно, мы только через пять лет сможем понять характеристики животного. Геномная селекция и оценка позволяет уже на ранних стадиях прогнозировать будущую продуктивность животных и более эффективно заниматься селекцией. Например, канадцы уже в течение 3−4 месяцев после рождения теленка понимают, каким будет взрослое животное. Таким образом повышается интенсивность селекции животных с лучшими характеристиками. 

- В России интенсивность селекции, как я понимаю, не очень активно растет?

- К сожалению, потому что, как я уже сказал, у нас геномная селекция пока только на словах. К примеру, западные страны для получения нынешних результатов шли к этому не год и не два, а намного больше – пятьдесят лет! А мы хотим это сделать за два-три года. Не получится, не бывает чудес. 

- Хорошо, допустим, все представители отрасли поняли, что для развития геномной оценки и селекции нужны годы и годы. Что делать дальше?

— Нужно, чтобы развитие этой отрасли стало централизованным. В отрасли нужна жесткая генеральная линия, потому что племенное дело не терпит ошибок. Ошибся один раз – и пять-семь лет из жизни у тебя вылетело. Поэтому нужно очень четко и точно выдерживатьте методические рекомендации, которые прописаны. 

- А за границей есть автократия в племенном деле?

- Да, там, если ученый дает рекомендации и советы производителю, эти рекомендации всегда выполняются. Все это возможно и у нас, если ситуация изменится, если появится централизованная воля для развития направления – на уровне государства и профильных структур. Такие структуры у нас есть. 

- Можно ли привести в пример еще какую-то страну, где успешно развилась геномная селекция и оценка? 

- Можно, это Израиль. Я бывал там и знаю, что они смогли перенять лучший опыт. В конце 70-х годов они взяли лучший на тот момент мировой генофонд, закрылись у себя и в течение примерно 40 лет вообще ничего не продавали на сторону.Занимались селекцией внутри страны, создавали свое собственное стадо. И сейчас Израиль входит в число лидеров по удою на корову. 

Сейчас они экспортируют животных, но нужно ли в России животное, заточенное под климат Израиля? Есть ли смысл везти израильскую корову, например, в Сибирь?

-Или, например, в Ленинградскую область. 

- Да, и Ленинградская область – вовсе не пустыня. Но могу сказать, что на сегодняшний день Ленинградская область – впереди многих по продуктивности животных. И в этом отношении надо похвалить ленинградцев в том плане, что они использовали лучший мировой генофонд – быков-производителей, причем точечно. И это хороший опыт. 

- Поясните, пожалуйста, этот момент. 

- Напомню, что сегодня США и Канада - мировые лидеры в части экспорта спермы КРС. И они продают сперму не только в Россию, но и в Европу. Причем европейские страны нашли баланс между своими быками и  быками, которые завозятся. Я  неоднократно предлагал ограничить импорт и завозить, условно, топ-100 мировых быков и их племенной материал, чтобы в перспективе достичь этого самого баланса, как это происходит в других развитых странах. 

- И какой результат?

- Пока ведутся дискуссии. Есть мнение, что мы заинбридируем (инбридинг – скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции – прим ред.) все стадо. Но с нашим породным разнообразием прийти к инбриндингу очень сложно. У нас на сегодняшний день в стране насчитывается 28 пород молочного направления продуктивности, и это не считая типов, которые появились практически в каждом регионе. Кроме того, завозить импортный скот можно и нужно точечно. 

Мы можем завезти лучший мировой генофонд, получить местных быков, поставить их в племпредприятия и использовать дальше в воспроизводстве. 

- Но у нас же немного проводится такая работа?

- У нас заказных спариваний как таковых сейчас нет. Если бы они были, то, совершенно понятно, у нас в таком случаем выбор был бы намного выше и больше, чем мы имеем на сегодняшний день. Но пока хозяйствам проще купить импортного быка (его племенной материал). Вообще получение быка с высокой племенной ценностью - это достаточно затратный механизм.

- Можно чуть подробнее? 

- Вырастить быка – это и время, и деньги, причем немалые. И не факт, что в результате заказного спаривания ты получишь животное с улучшенными характеристиками. Если сравнивать все с той же Америкой, то у них в оценке ежегодно находится порядка 15 тысяч голов быков, а на племпредприятия доходит только 150 голов. Интенсивность отбора – на уровне одного процента. Поэтому я и говорю, что вырастить быка с высокими характеристиками – это очень затратная история. 

- Чего еще не хватает?

- У нас нет элеверов — станций, где занимаются выращиванием быков с нужными показателями. 

- А региональная работа?

- Ведется, но страна большая, и в итоге региональные работы остаются в регионе. 

- А можно ли работу в регионах как-то распространить на всю страну, не охваченные области?

- Нет, не стоит. Оценка любого животного должна идти на всей популяции, а не в отдельно взятом регионе. Работа должна вестись на федеральном уровне. 

- И мы опять про централизацию?

Да, повторюсь, что должна быть централизованная, четкая работа на федеральном уровне, чтобы мы имели объективную оценку поголовья. Бык-производитель должен оцениваться как минимум в трех регионах, в 15 стадах, чтобы выйти на 65% достоверности прогноза его племенной ценности.

Сейчас действует очень много племенных предприятий, около восьмидесяти, но у меня вопрос, зачем нам столько? Можно сделать сеть племпредприятий по федеральным округам. На 8 федеральных округов нам как раз хватит 8 племцентров. Если подходить с умом к решению данного вопроса, часть действующих племпредприятий можно преобразовать в те же станции по выращиванию – элеверы, а также на их базе создать ядерные стада

- Да. И вроде бы все согласны развивать такую систему, но договориться пока не получается. Поскольку у всех предприятий разные собственники. Хорошо бы, чтобы и Минсельхоз посодействовал в решении этого вопроса.

- Вы говорили, что США потребовалось несколько десятков лет, чтобы развить геномную оценку и селекцию. И все-таки через какое время мы могли бы увидеть какой-то прогресс в этой сфере, если системная работа все же начнется?

- Интервал между поколениями у коров – 3-5 лет. В принципе через 3-4 поколения уже может быть какой-то результат в части улучшения генетики. То есть за 3-4 поколения уже можно создать что-то новое. Например, мы создали российскую голштинскую породу. Патент на нее у нас появился в прошлом году. Однако, решением комиссии этот патент был аннулирован, вследствие чего мы обратились в суд по интеллектуальным правам, который признал незаконность действий по признанию недействительным патента на селекционное достижение крупный рогатый скот «Российская голштинская».

- Вообще, имея свою породу и патент на нее, мы уходим от импортозависимости. Например, если США захочет ввести новые санкции против России, и, допустим, обяжут платить роялти за использование их генетики, то такие требования мы удовлетворять не будем. Потому что фактически уже защитили свои авторские права. 

- Как долго велась работа по созданию собственной породы?

- С 70-х годов прошлого века, и начиналась она в Ленинградской области. Работа велась на своем маточном поголовье с использованием как импортных так и полученных от них отечественных быков-производителей. 

- Все-таки есть ли предпосылки для того, чтобы у нас наконец началась работа в части геномной оценки и селекции.?

- С этим проблемы по причинам, которые я уже назвал. Другая проблема, которая сдерживает развитие направления – это кадровый голод. Специалистов высокого уровня в сегменте геномной селекции и оценке мало. 

- Мы сейчас говорим о том, что фактически работа в сфере геномной оценке и селекции не ведется. Но есть ли в этой отрасли какие-то положительные моменты?

- Да, есть. Повторю, что в методическом плане мы от других стран не отстали. Просто эту методику надо внедрять и определить в разрезе популяций (пород) грамотные направления селекции и совершенствования молочного скота. Обычно про русских говорят, что мы долго запрягаем, но потом все-таки быстро едем. Я надеюсь, что все в части геномной селекции сложится именно так, поскольку потенциал в этой сфере у нас есть. А также есть и желание у товаропроизводителей заниматься этой темой.