Горячая тема
«Год был непростым»: что говорят представители молочной отрасли
Комментарий эксперта
Константин Сухарев, генеральный директор Пятигорского молочного комбината:
Константин Борисович, как пережило этот год Ваше предприятие?
— Наше предприятие ничем не отличается от остальных, и этот год был стрессовым для переработчиков, рынка, потребителей и производителей. Так что ситуация на нашем предприятии такая же, как и в целом по отрасли. Что больше всего пугает – это доходы потребителей. Мы можем делать что угодно, говорить о планах и развитии, но это бесполезно, если потребитель не в состоянии приобрести нашу продукцию и рынок с каждым годом сжимается. Мы это наблюдаем: что потребители переключаются с белка на более дешевые углеводы, в этом году даже мороженое упало. Это говорит о том, что потребитель находится в глубочайшем кризисе. Он экономит. Сейчас к этому еще прибавились события, связанные с мобилизацией, люди вообще перешли в режим жесткой экономии и начали готовиться к худшему сценарию, поэтому даже те, кто более свободно располагал своими доходами, также начали пересматривать траты. Исходя из всего этого, мы находимся в глубочайшем кризисе потребления, и это самое страшное, что я сегодня вижу для отрасли.
В остальном, конечно же, есть проблемы, связанные с введением санкций и ответных санкций, и эти проблемы в будущем только усугубятся. Но, в целом, мы, предчувствуя все эти нестабильности на рынке, начали запасаться запчастями. На сегодняшний день по большинству из них у нас нет проблем, мы сформировали запасы до трех лет, поскольку ожидаем, что в среднесрочной перспективе кризис будет усиливаться. Потом будет период стабильности, после чего международные отношения начнут размораживаться, я верю в то, что бесконечно это продолжаться не может: лучше плохая торговля, чем хорошая война.
Так что в этом направлении мы тоже готовимся. И самое главное, чтобы сегодня правительство создало условия и предпосылки для роста потребления продуктов. Тогда и инвестпроекты будут интересными, все отрасли аграрного сектора будут развиваться, и мы перейдем от политики бесконечного экспорта зерновых к собственному потреблению, к экспорту продуктов с добавленной стоимостью.
Что для этого нужно делать? Всеми способами стимулировать рост потребления. Во-первых, у нас большое количество жителей находится либо за чертой бедности, либо близко к ней. Они находятся в режиме экономии, причем это касается уже и товаров первой необходимости. Поэтому надо для людей, которые не могут себе позволить купить их, создать благоприятные условия потребления. Методик, думаю, в правительстве достаточно. Я не могу говорить о том, какие из них не подстегнули бы инфляцию, но при этом начали бы подталкивать потребителя, но, мне кажется, в правительстве достаточно компетентных людей, которые знают, как это делать. Было много предложений: продуктовые карточки, домовые кухни для детей, где продукты бесплатно раздавали бы, по аналогии с Москвой, помощь многодетным семьям, людям с малыми доходами. Эти категории на сегодняшний день необходимо всеми возможными способами поддержать. Но так, чтобы это не получилось как с рынком труда, когда у нас стали платить пособия по безработице, при увольнении, кучу других, и люди просто перестали работать. Нужно конкретно заняться продуктами питания.
Все инвестиции, которые были вложены в аграрную отрасль на протяжении 10 лет, сегодня мы можем потерять за 2-3 года. Мы производим зерно, но на экспорт его отправить не можем, производство на грани рентабельности, инвестпроекты неинтересны, инвестиции останавливаются, банки требуют возврата кредитов, и дальше мы знаем, что будет.
Что касается будущего, мы верим, что продукты питания – это интересный сегмент, который будет развиваться. К сожалению, мы не успели до конца провести модернизацию производства, сегодня она выполнена на 80%. Но несмотря на это, мы обсуждаем с нашими партнерами возможности приобретения дополнительного оборудования: поиск, варианты доставки.
Модернизацию пришлось приостановить из-за того, что сложно поставлять необходимое оборудование?
— Не то что сложно. Основным нашим партнером по модернизации технологического оборудования была компания Tetra Pak, и просто сегодня есть сложности с ввозом необходимого. Компания Tetra Pak в России была реорганизована, сегодня коллеги ищут пути для возобновления работы с заказчиками по направлению поставок и инжиниринга. Но пока что конкретики нет.
Но здесь вопрос в том, что кризис не может быть бесконечным. У любого кризиса есть две отличительные особенности – начало и конец. Бизнес рано или поздно найдет варианты. Да, будет дорого и сложно, но все равно будут находиться возможности приобрести то или иное оборудование. Надо просто подождать и не биться в агонии, что все закончилось.
Мы, в отличие от наших западных партнеров, больше кризис-менеджеры, чем менеджеры-управленцы, и привыкли работать в режиме постоянно изменяющейся конъюнктуры – законодательной, контрольной, надзорной и другой. Это делает нас сильнее и крепче.
По спросу на продукцию Вашего предприятия видно, как изменяется потребление?
— Я думаю, все переработчики в стране отмечают, что потребитель фиксируется на самом дешевом ценовом предложении. Если мы берем госсектор, то там, благодаря 44-му закону, кроме цены ничего не играет роли. Это и был кол в производство и переработку, когда огромный госсектор, одной из задач которого является поддержание производства, развивает поставщиков «пальмы» из Малайзии и производителей СОМО из Белоруссии.
Потом HoReCa… Была информация о том, что посещаемость ресторанов на Кубани упала на 20-25%. На четверть. Каждый четвертый посетитель не пришел! А ресторанам надо нести те же самые затраты на аренду, персонал, причем расходы на все это приходится увеличивать. Поэтому они тоже начинают экономить на закупаемых продуктах.
Если говорить о розничном сегменте, то потребитель начинает выбирать то, что подешевле. Он определяет, на чем можно сэкономить, от чего отказаться. Человек все равно должен есть.
Какая динамика цен на сырое молоко и молочную продукцию была в этом году? Приходилось ли повышать цены и были ли готовы идти Вам навстречу торговые сети в этом отношении?
— Что касается сырья, то мы видели огромный рост цен в прошлом году. Он был связан с тем, что себестоимость производства на протяжении практически 30 месяцев бесконечно росла. Дорожало абсолютно все, и мы были вынуждены отыгрывать этот всплеск поднятием цен.
В феврале этого года мы столкнулись с небывалой ситуацией, когда произошел взрывной рост стоимости валюты, к которой привязано большинство закупаемого сырья, запчастей, ингредиентов, оборудование. Плюс к этому – отсутствие необходимого оборудования.
Сегодня, несмотря на то что рубль переукрепился и находится вроде бы в привлекательном диапазоне, а также подешевела часть компонентов, формирующих себестоимость товаропроизводителей, мы все равно наблюдаем рост. И на мой взгляд, это связано с дефицитом по некоторым позициям, который наблюдается на рынке, а также с общим снижением доходности в связи с резким падением стоимости продукции растениеводства. Они пытаются компенсировать, потому что, несмотря на укрепление рубля, резина на трактора не подешевела, масла и все остальное — тоже.
То есть, в этом году Вы повышали цены на полке?
— Да. Поскольку сырье дорожает, и мы не можем компенсировать это за счет собственной доходности. Поэтому мы вынуждены изменять цены на готовую продукцию.
Чувствуется ли давление со стороны государственных органов в связи с этим?
— Да, конечно, это вызывает вопросы. Плюс бизнес не может решить все проблемы, которые сегодня стоят перед обществом. Тут нужен более государственный подход, повышение доходов населения, а не убийство переработчиков.
Возможно, в качестве меры, как это делают во всем цивилизованном мире, можно ввести временный порядок ценообразования на продукты. Когда сети делают нулевую наценку на одни продукты, то на другие повышают, и никто это не контролирует. И, в целом, они свою доходность сохранили, а деньги у потребителя все равно уходят – на другие товары. Мы же, переработчики, не можем взять цену из доходности молока и переложить ее, например, в творог. Тогда творог не будет продаваться. Поэтому здесь надо проанализировать рынок и установить на нем временные правила игры, пока сегодня такая непростая ситуация.
Понятно, что есть сельхозтоваропроизводители, которые должны гасить кредиты, соответственно, у них должна быть своя доходность. У переработчиков – своя. Что касается сетей, то сегодня половина магазинов убыточны, и платим за это мы, потребители. Зачем нам на каждом углу по два-три сетевых магазина? Например, на юге России нет такого спроса и количества людей, как в Москве. Лучше сделать один магазин с более низкой наценкой. От того, что продукты будут на полке, но станут недоступны, лучше не будет.
Нужно определить, кто и сколько будет зарабатывать, но во главе этого должен стоять потребитель, имеющий возможность приобрести продукты.
То есть в нынешних экономических условиях Вы за госрегулирование?
— Я всегда за госрегулирование! Я считаю, что коммерция заканчивается на перекрестке и бабушке, торгующей семечками. Дальше – это бизнес, а он должен быть зарегулирован.
Посмотрите, что происходит с законодательством, что делают другие страны. Нет никакого капитализма, свободных рынков, свободного бизнеса. И у нас его не должно быть. Это все иллюзия, про которую нам рассказывали, чтобы нас разворовать. Потому что во главе всего должен стоять человек – потребитель. И от него должно все раскручиваться, а не от банкиров, политиков, чьих-то желаний и амбиций. Государство тратит огромные деньги на аграрный сектор, чтобы мы производили огромнейшее количество зерновых культур. Для чего мы потратили столько денег? Нужны ли вообще эти зерновые культуры в таком объеме?
Мы просубсидировали мир. Получилось так, что государство выделило деньги на компенсации, дотации, льготные кредиты и так далее. Мы на эти деньги купили импортное оборудование, семена, технологии, семя для коров. То есть перекачали эти деньги за границу и в итоге произвели много-много зерна, которое погнали на экспорт. Государство за деньги нас, налогоплательщиков, просубсидировало мировые цены. Мы взяли и по дешевой цене продали свои же деньги, просто отдали их миру. Ну и что это за бизнес?
Нужно сделать так, чтобы наши товары были доступны здесь, а не за границей. Зачем мне Зимбабве, которую мы хотим накормить?
То есть прежде, чем вливать деньги в какое-либо производство, нужно понимать, для кого оно будет работать?
— Обязательно. Вы видели где-нибудь в Европе, чтобы сетевые магазины находились друг рядом с другом, пять штук подряд? Нет, потому что есть регулирование. Есть город, есть население, и в этом городе должно быть столько-то супермаркетов и гипермаркетов. И все, не надо больше. Все они при этом могут зарабатывать, иметь нормальную доходность, а также обеспечивать достойный доход своим работникам, чтобы те потребляли продукцию из этого же магазина.
Поэтому я выступаю за то, чтобы госрегулирование было во всех сферах, но не должно быть коммунизма.
Если вернуться к производству и пройти по его составляющим, Tetra Pak продолжает поставлять Вам упаковку? Вы все еще сотрудничаете с ними?
— Мы и до всех этих событий работали с тремя поставщиками. Компания «Элопак», еще одна из Китая и Tetra Pak. Самое удивительное, что китайцы первыми отреагировали на все эти события, уже 25 февраля мы получили письмо, что с европейских заводов китайцы ничего отгружать не будут. Но они перевели нас на китайские заводы, и мы начали получать упаковку оттуда.
Конечно, китайский упаковочный материал отличается от европейского, у нас увеличилось количество брака, настроек оборудования, но, в целом, мы продолжаем работать, и по большинству ассортимента у нас сейчас китайская упаковка.
Конечно, увеличилась стоимость, в том числе логистики, она просто фантастическая. Если сравнивать с Россией, то больше в 200 раз. При этом время доставки до 100 дней. Не хватает мощностей железных дорог. Сейчас вроде бы Maersk открыла Новороссийск, но пока еще ничего не понятно.
Так что, в целом, упаковочные материалы у нас есть, запасы увеличены, но стоимость намного выше, чем была в прошлом году.
Количество брака выросло сильно или незначительно?
— Заметно. Для нас тот критический брак, который был ранее, сегодня считается радостью.
Это связано с тем, что картон, который используется в производстве в Китае, отличается от того, который используется на европейских заводах. Материал имеет иные свойства, и требуется дополнительная наладка автоматов, наработка опыта. Не скажу, что это критично, но к нему надо привыкнуть. Сотрудники должны немного изменить температурные режимы, правила проверки, формирование пакета, поэтому надо набить руку, и со временем мы выйдем на нормальные показатели.
Что насчет заквасок?
— По ним проблем нет. Мы работаем с теми же мировыми лидерами, с которыми и работали. Например, Chr. Hansen.
Есть большие проблемы с перекисью водорода, с запчастями, но не с заквасками.
А с перекисью из-за чего проблемы?
— Потому что та перекись, которая производится российскими предприятиями, не подходит для того оборудования, которое мы имеем. Она не термостойкая, не держит концентрацию, имеет примеси, осадок и так далее.
Как сегодня Вы решаете этот вопрос?
— Сегодня есть каналы поставки перекиси в Россию, ищем, подбираем, делаем контрольные выработки. Но там тоже есть проблемы – с адаптацией, логистикой, браком, выходом запчастей.
Вы планировали к концу года запуск новых продуктов…
— Мы сейчас находимся в стадии переговоров с ритейлом по интересу к этим продуктам, ведем работу с Институтом питания в Москве, с Институтом геронтологии Хавинсона, с Угличем. Есть интересные наработки, ковидного направления, связанные с геронтологией, иммунитетом, витаминизированными продуктами.
Но опять же во главе должен стоять потребитель. Интересуют ли его сейчас такие продукты? Может ли он себе их позволить и готов ли за них платить? Сейчас сложное время, нужно изучить рынок. Так что работа ведется, но о выходе продуктов говорить рано.
А о каких продуктах идет речь?
— Лечебно-профилактическое питание. Это кисломолочные продукты, жирные продукты.
Какая у Вас сейчас география поставок?
— Большая: от Мурманска до Дербента и от Калининграда до Петропавловска-Камчатского, но «материнским» для нас является рынок в радиусе 700 км от предприятия. Крым, Ростовская, Астраханская, Волгоградская области. Также экспортируем продукцию в Казахстан, Грузию, Армению, Абхазию, но это больше спотовые продажи, нежели налаженные и выстроенные стратегические каналы сбыта.
Какие продукты направляете на экспорт?
— В основном, с длительным сроком хранения: молоко, кисломолочная группа, масложировая. Основной продукт – ультрапастеризованное молоко.
А реализация на территории России идет через федеральные сети?
— Через федеральные сети, дистрибьютивные каналы. Также у нас есть в Минводах небольшое количество собственных магазинов, но это больше имиджевый проект.
Также в прошлом году мы единственные на юге России открыли направление по аграрному туризму. Водим экскурсии на предприятия. В прошлом месяце был рекорд – 1236 человек. В основном, это школьники, студенты, также мы работает с аграрным университетом, с МГИМО – к нам привозят будущих сельскохозяйственных атташе, которые на базе нашего предприятия и аграрного направления знакомятся с передовыми технологиями в области пищевой переработки продукции животноводства и растениеводства.
Это достаточно важная деятельность, поскольку большинство пищевых предприятий, по понятным причинам, довольно закрыты. Помогает ли она повысить доверие потребителей?
— Конечно. Помимо того, что это маркетинговый проект, мы открыли свои двери, потому что нам есть что показать. Наша продукция производится на высочайшем уровне!
Также это еще достаточно мощный политический проект. Он воспитывает в детях чувство патриотизма, они видят, что не все так плохо вокруг, что в нашем городе, нашем крае, нашей стране есть серьезные предприятия, современные и высокотехнологичные. Этим можно гордиться, и ребенок гордится тем, что такое предприятие находится в его городе, он может на него попасть, привести друзей — тем, что он потребляет произведенные там продукты.
Также в наших планах есть развитие направления мастер-классов для детей, где ребята могли бы своими руками готовить продукты: сыр, творог, пиццу, пряники, йогурты, мороженое. Этим нужно заниматься, не надо ждать, что кто-то придет и решит все за нас.
Работаете ли Вы с СТМ?
— Работаем. С «Магнитом», «Пятерочкой». В основном, по продукции с длительными сроками реализации. У нас небольшое количество СТМ в портфеле, мы никогда особо на них не концентрировались и работали с ними только в том случае, если это прибыльно.