«Год был непростым»: что говорят представители молочной отрасли

Игорь Барингольц, председатель совета директоров «РМ-Агро»:

Игорь Михайлович, каким был этот год для холдинга «РМ Агро»?

— Начнем с того, что год был непростой. Но если посмотреть на планы, которые мы намечали, мы их выполнили — как финансовые, так и производственные.

А на какой объем производства выйдете к концу года?

— Мы вышли где-то на 67-68 тысяч тонн. В прошлом году у нас было 59, в этом году вышли в среднем на 195 тонн сырого молока в сутки. Было — 160.

За счет чего наращиваете производство?

— Надой на голову остался примерно тот же — около 11 тысяч тонн на фуражную, но мы увеличили стадо на 1000 голов, снизили себестоимость и в этом году заложили более качественные корма. В прошлом году помешала засуха, в этом году Бог дал нам возможность заложить полуторагодовалый запас хороших, качественных кормов: около 130 тысяч тонн силоса, 70 тысяч сенажа и плюс 28 тысяч тонн корнажа.

Общее стадо вышло на 40 тыс. поголовья, из них 25 тысяч на откорме. Мы с уверенностью смотрим в будущее — во всем, что касается молочного и мясного скотоводства. Увеличили убой на бойне — до 200 голов в день или 3800 голов в месяц. Вышли на 1100 тонн в среднем по продажам мяса говядины и около 400 тонн колбасных изделий в месяц.

Если говорить о себестоимости сырого молока и цене реализации, насколько она сейчас комфортна для производителей?

— Она суперкомфортна. Хотя мы понимаем, что многое зависит, в конце концов, от кошелька и возможности потребителя, его доходов. При этом цена на молоко объективная, потому что стоимость ГСМ, кормов, техники выросла. И если корма и ГСМ постоянно постепенно растут, то стоимость сельхозтехники особенно резко выросла с началом всем известных событий, и это самый главный риск следующих годов. Потому что запчасти и технику новую из-за санкционной политики, нам взять неоткуда. Разве только отечественную, а она гораздо менее технологична. Так что и себестоимость будет расти. У нас два варианта: отлаживать параллельный импорт или создавать свое.

Но для того, чтобы создавать свое, необходимо создавать научно-технологические объединения — это частный бизнес не сделает. Государство должно четко определить приоритеты и, как на войне, ставить задачу для конструкторских бюро на выпуск аналогов. Этот год мы проработали на том, что подготовили в прошлом.

Конечно, к сезону ведь все готовятся заранее.

— Да! И существует еще несколько факторов риска — это семена и генетический материал для осеменения животных. Еще один большой риск — с 1 марта следующего года будет также запрещено ввозить иностранные вакцины и лекарства для животных под предлогом того, что все это есть в России. Мы категорические противники такого подхода и не считаем, что в РФ есть качественные аналоги.

То же самое будет с семенем. Сейчас племенные хозяйства обязуют покупать 80% семени у отечественных производителей, но у них нет качественного семени, в необходимых количествах — для животноводства это будет шаг назад.

Именно эти риски я бы обозначил как ключевые: семя, семена и техника.

Если говорить о семени: на Ваш взгляд, в чем предложения от российских компаний уступают тому, что предлагают зарубежные поставщики?

— Я приведу пример. Израильский центр осеменения «Сион» ведет племенную книгу с 1933 года — тогда еще и государства Израиль не было. И у каждого животного все связи до 12 колена точно известны. В России до сих пор племенной книги нет, от слова совсем. Что касается семени завозного, когда в Россию завозят быков и их «доят», — эти быки известны по матерям, но качественной, полноценной прослеживаемости нет.

То же — по вакцинации: нет в России бивалентных или поливалентных вакцин!

Поэтому мы подготовились, понимая и просчитывая риски, купили иностранного семени на 3 года вперед. Уже 3 года высаживаем семенные участки тех элитных семян, которые в Россию не завозились. Бизнес, который мыслил стратегически, подготовился к этому заранее. Единственное, с чем невозможно было подготовиться, — это сельхозтехника, системы управления стадом, цифровизация и те вещи, которые в России отсутствуют.

Думаю, в каком-то смысле это хорошо для нас, потому что Емеля наконец-то «встанет с печи»! Встанет, проснется и поймет, что надо производить свое. Нужно понимать, что ситуация эта будет долгой, — я думаю, до конца моей жизни это не закончится. Поэтому пора просыпаться, слезать с печи и делать свое — другого выбора у нас нет. Не буду оценивать, хорошо это или плохо.

Плохо это или хорошо, всем нужно продолжать работу. Если говорить о кормах, вы ведь не только развиваете свое хозяйство, но и помогаете выстроить правильную систему кормления коллегам. В этом году с каким количеством хозяйств удалось посотрудничать?

— На сегодняшний день всю технику — включая модные самоходные миксера 3 в 1 — взять будет все сложнее, отечественных аналогов нет. Поэтому пришло время кормоцехов. Это экономически обосновано, управленчески это правильней, технологически это позволяет оптимизировать производство и зарабатывать больше денег. Кормоцентры стоят практически у всех лидеров — это Дороничи, Колхоз Колос в Удмуртии и многие другие.

Татарстан за 2 года построил 35 кормоцентров и хочет еще 50. Удмуртия, Башкирия — все задумываются о кормоцентрах. Пока, правда, не все понимают, что такое кормовой центр и чем он отличается от кормовой кухни. Но рынок сейчас повернулся к этому, идет большой наплыв желающих. Кормление — это 52% себестоимости литра молока, а это — быстро, эффективно, за этим будущее.

Молоко начинается с поля. И если у нас есть качественные корма, мы можем структуру рациона изменить — чтобы в нем было 80% объемистых кормов и 20% — концентрата. А все сегодня кормят чуть ли не 50 на 50. Если мы сможем снизить процент концентратов, у нас снизится себестоимость. Для этого, конечно, нужно и в поле качественно работать.

Мы, допустим, сейчас разрабатываем проект завода по обезвоживанию сена, который двигает Ассоциация производителей-экспортеров сена и кормов — мы за этим тоже видим будущее, ведь качественное сено позволяет сделать качественные корма для здоровья животных и увеличить надои. При этом на сегодняшний день тонна сена стоит в два раза больше, чем тонна зерна, — это еще и отдельный вид бизнеса.

Не могу не спросить: еще во время Автопробега мы разговаривали о поступающих вам звонках с вопросами, не хотите ли вы продавать свой бизнес. Эти вопросы утихли?

— Пока утихли, могу сказать, что мы не хотим и не будем продаваться. И причина проста: мы двигаемся вперед, и не собираемся останавливаться, у нас работает 1500 людей, у всех этих людей есть семьи. Мы компания, которая называется «Родные места» и мы ответственны за свои родные места, любим свои родные места и хотим, чтобы они развивались. Мы уверенно смотрим в будущее и не продаемся. Но разумеется, у нас есть много проектов, и если есть люди, которым некуда девать деньги, мы можем помочь их освоить (смеется).

Если говорить о планах на следующий год, можете поделиться ими?

— У нас стратегия расписана до 2025 года, есть стратегические цели — мы их выполняем, ориентируемся строго на план.

Вы собирались запускать глубокую переработку, но я так понимаю, что в этой ситуации с проектом пришлось повременить?

— Сам проект готов, но на сегодня он заморожен, потому что получить оборудование сейчас практически невозможно.

И заключительный аккорд: что пожелаете коллегам по отрасли?

— Я хочу всех коллег, друзей, специалистов, поздравить с наступающим 2023 годом, пожелать всем прежде всего здоровья, терпения, удачи. Чтобы в новом году у всех нас была возможность видеть дуг друга, друг другу улыбаться, чтобы все были живы и все люди на планете Земля поняли, что у нас есть, чем заниматься — например, сеять хлеб. У меня как у кадрового офицера дурная мечта — чтобы все сложили оружие и начали заниматься производством хлеба и молока. На Земле хватит место всем, нам нечего делить. Это главный посыл. Как у Кота Леопольда: Ребята, давайте жить дружно!