Интервью с Михаилом Ляско, генеральным директором ООО "Арла Фудс Россия"

DN: Каков Ваш взгляд на такие вопросы мирового молочного рынка, как смена ведущих экспортеров и импортеров и фальсификацию, а возможно и на постепенный переход потребителей на растительные жиры, которые зачастую намного дешевле животных?
- Однозначно рынок будет колебаться. Я не большой эксперт в этом вопросе, могу сказать, что на мировые цены на молоко существенно повлияли 3 фактора:

Во-первых, ситуация с Китаем, который снизил объемы закупки молочной продукции. Там все развивалось по принципу «все бежали и я бежал», в результате чего завышенные ожидания объемов оказали давление на рынок.

Во-вторых, ситуация с ограничением импорта в Россию, вызванная политикой. Это не компетенция бизнеса, но когда-то все, безусловно, изменится.

В-третьих, отмена квот на производство молока в ЕС. Молочный рынок был зарегулирован. Европа серьезно сдерживала производство молока. Сама идея отмены квот очень правильная, на мой взгляд, т.к. нацелена на формирование естественного рыночного саморегулирования. Любые изменения госрегулирования для фермеров всегда очень болезненны в моменте. Я убежден, что Европейское молочное производство выдержит и станет сильнее.

По поводу экспорта.

Я не верю, что на рынок выйдут новые страны-экспортеры. Если выходить с каким-то не биржевым продуктом, то, как раньше, так и сейчас, нужен другой уровень продаж, другая система планирования, другой ресурс. Да и не всех пустят. Практически во всех крупных странах  есть системы квотирования импорта, таможенное регулирование сельскохозяйственной продукции и такой важный момент, как лояльность покупателей к местной продукции. И в молочной отрасли этот вопрос еще сложнее. Может быть, на новые рынки стоит выходить с какими-то специфическими сырами. Но те страны, которые сейчас являются импортерами, такие сыры не производят.

Другой вопрос, если страны, бывшие импортерами, станут самообеспеченными по молоку. В результате произойдет перераспределение между ними: условно Узбекистан может поставлять в Казахстан, или Казахстан в Киргизию.
Кто бы что ни говорил, благосостояние людей в мире растет. Потребление продуктов питания увеличивается. Это длительный процесс со своими взлетами и падениями, но он останется трендом. Чем меньше будет зарегулированность, тем лучше будет для рынков.

Что до фальсификата и растительного жира, здесь все запутано.  Кроме исследований, опубликованных в желтой прессе, никем не доказано, что пальмовое масло абсолютное зло. Мое мнение – молочный жир полезнее. Но это мое мнение, кто-то может считать по-другому и это его право.

Чтобы поддержать молочное производство, учитывая разницу в цене между молочным и растительным жиром, надо просто ввести акцизы на последний, поставляющийся в качестве заменителя молочного жира. Спокойно и прозрачно. Для тех же кондитеров или других производителей, которые не могут обойтись без пальмового масла, можно ввести квоты или субсидии. Все это решаемо.

Возвращаясь к фальсификации. Если есть один блок продуктов, которые являются молокосодержащими с растительным жиром, о чем я говорил ранее, то есть и другой блок - продукты, которые сознательно подделываются. То есть, покупатель сознательно не информируется о настоящем составе продукта. Почему так происходит? Думаю, что не надо в этой ситуации демонизировать ритейл. Я вас уверяю, они больше зарабатывают на дорогом продукте, чем на дешевом. Но есть потребители, многие из которых голосуют за качество только на фокус-группах. В наших условиях открытую фальсификацию могут побороть только высокие штрафы - миллионы рублей и перемещение их на ритейлеров вместе с производителями. Нужно, чтобы ритейлеры проверяли все, что выставляют на полку, заказывали услуги лабораторий. Тогда их служба качества будет уделять меньше внимания формальным требованиям к упаковкам, а сфокусируется на реальных проблемах.

DN: У отрасли в законодательной власти есть лоббисты, пытаются «продавить» поправки касающиеся и фальсификации, и пальмового масла, и ретро-бонусов… Но ведь ничего не «продавливается»? А ритейлеры «жируют», как зачастую говорят.
- Я думаю, это несколько разных вопросов.

Ритейлеры продают свою услугу, они продают «полку». Но никто не должен забывать, что есть потребитель, который всегда хочет платить «меньше». Очень мало кто готов реально переплачивать за качество. Сколько должен стоить творог и сыр все прекрасно понимают. Но покупаюст зачастую более дешевое. Не надо объяснять свои неудачи действиями кого-то другого. Ритейлеров, государства, лоббистов и т.д.

Наша задача, как производителя, произвести такой продукт, по такой цене и с таким уровнем маркетинговой поддержки, за который проголосует потребитель и за которым к нам придет ритейл.

Для этого нужны инновации и работа по снижению себестоимости т.д.

Маржу дает и берет не ритейлер или производитель, а РЫНОК. Помните, как в 2015 г. выросла себестоимость, и какие апокалептические были ожидания? По всем каналам поставок – от производителей до ритейла все очень сильно подняли цены. Что получилось? Нет спроса. Пошли скидки. Если раньше в периоды проведения промо акций на скидках продавалось 30% общего объема, то сейчас цифры доходят до 60%. Это безумие с точки зрения маркетинга любого бренда. Даже компании с огромными рекламными отделами и гигантскими бюджетами смиренно ждут места в каталогах. И потребитель по итогу получил продукт по цене, соответствующей его платежному спросу.

Возвращаясь к ритейлерам, следует отметить, что их концентрация в России пока достаточно низкая по сравнению с развитыми странами и никакой монополии ни у одного из игроков нет.

DN: Как себя ощущают отраслевики в Ленинградской области, учитывая рост себестоимости?
- Я, все-таки, скорее ближе к переработчикам. Андрей Ионов из «Молочной культуры», наверное, лучше расскажет про себестоимость сырого молока. Все определяется рынком. Я бы не рассматривал ситуацию отдельно в Ленобласти. Надо смотреть шире.

DN: Неужели импортные запчасти и др. комплектующие играют такую важную роль в себестоимости? Я слушаю производителей молока, которые не могут объяснить за счет чего так сильно выросла у них себестоимость.
- Есть такая присказка: «Себестоимость выросла или упала? А это зависит от того, покупаем мы или продаем». Это, конечно, шутка.

Я не совсем эксперт в производстве молока. Говорят, что серьезно подорожали корма. Эффективность производства молока в Ленобласти достаточно высокая в части надоев. Что можно еще сделать?

DN: Увеличить поголовье?
- Да. Но это инвестиции, кредиты, субсидии.

DN: Есть ферма, 1000 голов. Ежегодно коровы рожают телят. Допустим, 50% - бычки, 50% - телочки. Это же мультипликация. По идее, поголовье при правильном ведении должно расти.
- Увы, я не знаю.

DN: Хорошо. Другой вопрос. Вы говорили о том, что в 90-е гг многие люди занимались поставками из России. Чисто теоретически, что нужно сделать, чтобы Россия снова могла экспортировать?
- Если мы говорим о commodity, то тут ничего сложного нет. Цена и стабильное качество. Сухое молоко, казеин, масло, если оно будет по нормальной цене, то можно поставлять во многие страны. Особенно с учетом девальвации рубля, это кажется вполне возможным.

С другой стороны, у нас самих с этим проблемы. Надо вначале себя обеспечить. Да и волатильность на этих рынках очень существенная.

DN: Как Вы относитесь к инициативе проведения интервенций? Может это стать частью экспортной политики?
- Интервенции и экспортная политика – вещи совершенно разные. Экспортная политика, это когда государство целенаправленно занимается продвижением своих товаров на мировом рынке.

Что касается интервенций, то я идейный противник слишком большого госрегулирования рынков.

DN: В Европе оно было.
- И есть. Вы можете сказать, что нам бы их проблемы, которые они решили… но, еще раз,  лучше, чтобы отношения между игроками регулировались рынком.

DN: К примеру в Голландии, после снятия квот на молоко увеличили квоты на производство навоза. И у хозяйств осталась одна возможность – увеличить каким-то образом надой или продавать навоз зарубеж. Т.е. госрегулирование остается.
- Тем не менее, я не поддерживаю регулирование. Я не очень в курсе пока, как собираются проводить интервенции. У нас есть избыток молока? Наверное тогда и можно снимать какие-то пики перепроизводства, но боюсь, что администрирование процесса может быть очень сложным и запутанным.

DN: Поговорим про эмбарго. Какова Ваша позиция? Как себя чувствует Ваша компания?
- Мы вне политики.

Эмбарго, конечно, не помогает нашему бизнесу, но мы надеемся, что политики, обличенные доверием своих граждан, найдут решения в сложной ситуации.

Что касается Арла Фудс, вначале ситуация для нас была очень непростая. Когда эмбарго было введено, мы только-только запускали наше производство в Воронежской области. Уровень локализации у нас был 5-7% от общего объема продаж. Мы очень аккуратно работали с рецептом наших сыров, спокойно начинали, планировали мягче войти в рынок, но пришлось резко ускориться. Сегодня у нас локализация 90%. В этом смысле мы российский производитель. Лишь немного покупаем масло в Южной Америке и фасуем его. Возможно, откажемся и от этого.

В 2016 году мы произведем более 6 тыс. тонн сыра на площадке в г.Калач Воронежской области. Фактически, с небольшими доработками мы уже сейчас можем производить там 9 тыс. тонн. Вторая очередь увеличит производство до 15 тыс. тонн. Наша стратегия 2020 – производить в России 15 тыс. тонн полутвердого сыра под  брендом Arla Natura®.

На той же производственной площадке с конца 2015 года установлена линия по производству сливочного крема Arla® Chef Bake’n’Roll для суши и чизкейков. Рецепт уже отработан. Рассчитываем по году продать 2 тыс. тонн продукта с последующим утроением производства до 2020 года.

В сотрудничестве с «Молвестом» мы выпускаем два продукта – полутвердые сыры и сливочный крем для производства в сфере общепита. И у нас по-прежнему два направления продаж – розница и HoReCa.

Для нас имеет большое значение тот факт, что в принятой компанией Arla Foods стратегии 2020 Россия входит в шестерку важнейших рынков. Это знак того, что компания и ее акционеры-фермеры верят в Россию.

DN: Что касается сыра, который Вы производите в России. Вы говорите о двух категориях. Сливочный крем – это аналоговый продукт?
- Нет.  Мы используем в нем местное масло, «Нутрилак» (добавка-ингредиент, производимый Arla), соль, воду, сухое молоко. Это рекомбинированный продукт.

DN: Вопрос по поводу сыра. Сырные продукты не производятся? Хватает ли сырья с учетом роста объемов производства?
- Сырные продукты мы не производим. Сырье берется у хозяйств Воронежской области. За это отвечает «Молвест». Совместно с датскими специалистами по качеству молока работают специалисты «Молвеста».

Ну и не забываем, что холдинг «Молвест» открывает крупные мега-фермы. Выглядит это все колоссально и красиво.
Опять же не забываем, что вопрос сырья – это вопрос цены, стабильности оплат и поставок. Мы ведь закупаем качественное молоко по качественной цене и производим продукт с добавленной стоимостью. Но это разумная ситуация. Откровенно говоря, не понимаю экономику предприятий, которые продают сыр, если это настоящий сыр, ниже 300 рублей. Промышленное производство сыров – это игра размеров. Мне сейчас датчане говорят: «ты хвастаешься какими-то 6 тыс. тонн сыра по году, это же вообще ни о чем. Настоящая экономика появляется от 15 тысяч тонн в год, а хорошая – от 30».

DN: Кто из иностранных игроков сегодня остался в России?..
- «Лакталис», «Хохланд», «Валио»…

DN: Хохланд же занимается только плавлеными сырами?
- Насколько я знаю, они производят творожный сыр под ТМ «Альметте».

У нас не принято комментировать  работу конкурентов, труд которых мы, как и свой, уважаем и ценим.

DN: Какова структура собственников площадки в Воронежской области?
- 100% принадлежит «Молвесту». У нас контрактное производство. Приемка молока и линия производства Калачеевского сырзавода, это оборудовано «Молвестом». Все остальное оборудование,  созревание, упаковка принадлежит Arla Foods. По этой технологической цепочке разделено и все остальное. «Молвест» отвечает за сбор молока, управление заводом  под  технологическим контролем  Arla. За рецептуру, контроль качества, маркетинг, сбыт продукции отвечает Arla.

DN: Какова Ваша стратегия на ближайшее время по России?
- Развитие бренда Arla Natura®, как основного на территории РФ. Ввести его в топ-3 брендов для потребителя. Дальнейшая задача – 15 тыс. тонн брендированного сыра на площадке в Воронежской области. Мы хотим иметь долю рынка желтых сыров более 5%. Сегодня она около 3%.

Основное условие для нас и на этот, и на следующий год – эффективность производственных процессов и сохранение всей нашей организации в России до лучших времен.

DN: Какие лучшие времена?
- Открытие границ для продуктов из молока наших фермеров, безусловно.
К тому же мы продолжаем локализацию. Мы фасуем масло, делаем Arla Apetina® вместе с нашим партнером в Костроме, - хороший завод, грамотные специалисты. Есть еще планы в категории фета, о которых, надеюсь, мы скоро вам расскажем.

DN: Как на мировых рынках себя чувствует Arla?
- Для компании главное – это самочувствие хозяев кооператива, т.е. фермеров. Ситуация сложная, т.к. цена на молоко низкая.

DN: Как формируется цена на молоко у Arla? К примеру, Fonterra имеет формулу чуть ли не как «Отче наш»
- Данный вопрос не в моей зоне ответственности.

DN: Сократилось ли количество фермеров в кооперативе?
- Серьезно, на сколько я знаю, не  изменилось.

DN: Вернемся к российскому рынку сыров. Потребление снижается…
- Похоже на то. По статистике на 7-10%.

DN: Как Вы видите перспективы рынка? Что нужно делать, чтобы он рос, помимо решения вопроса платежеспособности населения?
- Я думаю, что платежеспособность населения и его уверенность как раз играет важную роль. Бывает, что у потребителя есть деньги, но он не уверен, волнуется и пытается сэкономить.

DN: На мой взгляд, если у потребителя будет больше денег, не факт, что он будет есть больше сыра.
- Это другой вопрос. Раньше потребление постоянно росло в разных категориях. К примеру, рос дорогой творожный сыр, элитные сыры, сыры с добавками, падал плавленый сыр. Поэтому первое для рынка – это доходы населения. А дальше – работа производителя, экспертов и журналистов.

DN: Какую долю в компании Arla Foods занимает «Арла Артис»?
- Эти две компании уже довольно давно совершенно независимы друг от друга. ООО «Арла Фудс» в России на 100% принадлежит Arla Foods.

DN: Электронная ветсертификация Вас пока не касается? Иногда кажется, что некоторые предприятия что-то скрывают, противясь ее введению.
- Никак. В теории, тема нужная. Коллеги - да, очень волнуются, что где-то что-то не сработает, будет работать неправильно. Процесс внедрения может быть болезненный.

Что  могут скрывать производители? Особенно крупные компании. Сырьевую базу? Вряд ли. Взять ту же Ленобласть. Все всех знают. Каждый знает, куда сдает сырье соседний колхоз или ферма. Может быть, кто-то пытается скрыть, сколько используется сухого молока или растительного жира…

DN: Снижение потребления влияет на рост собственного производства. О каком импортозамещении на Ваш взгляд, можно говорить в такой ситуации?
- Но производство ведь растет. Потихоньку, но мы замещаем импорт. Особенно в массовых категориях. Посмотрите на полку. Как профессионалу она мне не нравится. Цены выросли, качество- нет. Ассортимент, особенно по нишевым продуктам, серьезно обеднел. Но и голода никакого нет. Слабенькое импортозамещение идет. Но процесс этот долгий, требующий больших инвестиций.

У нас ситуация чуть проще. У нас есть хозяева – европейские фермеры, которые продолжают верить в Россию, как в перспективный рынок. И задача российской команды Арла Фудс - оправдать это доверие.

DN: Эмбарго оживило рынок?
- Конечно. Но нам радости не принесло. Правда, поставило перед нами сложные, интересные задачи.